Рассказы - [4]

— Да, это было бы довольно скучным занятием, — согласился Лаом. — Мой ум задумывает модель только в общих чертах, задавая определенные корни в гипостатическое уравнение. Остальное получается автоматически…

— И вы позволили мне уничтожить сотни этих… людей?

Любопытные щупальца зашевелились в его мозгу. Ланарк почувствовал, как Лаом развеселился.

— Это вам кажется противоестественным? Через минуту я заставлю исчезнуть весь этот мир! И все же, чтобы доставить вам удовольствие, я могу восстановить все, как было. Глядите!

Мгновенно лес приобрел девственно нетронутый вид, деревня, мирная и безмятежная, встала, как прежде, посреди леса.

Ланарк вдруг ощутил, что живая связь, установившаяся у него с Мыслителем Мира, как-то странно костенеет. Оглянувшись, он увидел, что большие глаза его остекленели, а огромное туловище извивается в судорогах. И тотчас же вымышленная планета Лаома стала меняться на глазах. Величественные красные деревья превратились в серые гнилые стебли и качались, как пьяные, другие, оседая, складывались пластами, подобно слоям штукатурки.

На земле, бешено вращаясь, черные клубки слизи преследовали поселян, которые в ужасе разбегались кто куда. С неба посыпался град блестящих шариков, вмиг перебивший всех жителей деревни, но круглые слизняки еще корчились в агонии. Ошалев от ударов, они яростно вгрызались в каменистую почву, пытаясь найти укрытие. Мир исчезал еще быстрее, чем появился.

Ланарк оторвал пристальный взгляд от пятна, оставшегося от этого мира, обернулся и увидел прежнего Лаома.

«Не волнуйтесь!»

Мысли успокаивались.

«Припадок кончился. Такое случается со мной крайне редко, и я не знаю, почему это происходит. Я так полагаю, что мой мозг впадает в рефлексивный спазм, чтобы избавиться от сильного умственного напряжения. Это был еще приступ средней тяжести. Мир, на котором я концентрируюсь, в тяжелых случаях разрушается полностью».

Поток беззвучных слов резко оборвался. Шли минуты. Затем мысли с левой силой хлынули в мозг Ланарка.

«Позвольте показать вам другую планету — один из самых интересных моих замыслов. Почти миллион земных лет она развивается в моем воображении».

Пространство опять затрепетало перед глазами Ланарка. В иллюзорной пустоте возникла и повисла другая планета. Как и предыдущая, она расширялась, пока очертания местности не обрели земную перспективу. Едва ли превышая милю в диаметре, мир разделялся вдоль экватора песчаным поясом пустыни. На одном полюсе тускло отсвечивало озеро, другой буйно зарос зеленой растительностью.

В этот момент под взглядом Ланарка из джунглей тайком выползло нечто, напоминающее в пародийной форме человека. У этого существа было длинное, переходящее сразу в туловище бесформенное лицо с блестящими и подвижными бусинками глаз. Неестественно длинные ноги, плечи и руки недоразвиты. Существо подкралось к границе пустыни, на мгновение замерло, озираясь по сторонам, и бешеным броском устремилось через пустыню к озеру.

Когда оно было примерно на полпути, послышался ужасающий рев. Из-за края горизонта выпрыгнул драконообразный монстр и со страшной скоростью помчался вслед за бегущим человеком. Я все же тот обогнал его и на двести футов раньше достиг края пустыни. Уперевшись в границу песчаной зоны, дракон остановился и взревел так горестно и жутко, что у Ланарка мурашки по коже побежали. В этот момент человечек доплелся до озера и, распластавшись, с жадностью набросился на воду.

«Эволюционная модель», — появилась мысль Лаома. — Миллионы лет назад эти существа были такими же, как вы, людьми. Но сам мир их устроен крайне тривиально: на одном конце — пища, на другом — вода. Для того, чтобы выжить, человек должен чуть ли не каждый день бегать через пустыню. Дракону запрещается нарушать границу пустыни и покидать ее, так что, если людям удается пересечь пустыню, они в безопасности.

— Вы сами можете убедиться в том, как превосходно они приспособились к этим условиям. Женщины отличаются особой подвижностью, но равновесие сохраняется, так как они обременены еще своими младенцами. Конечно, годы берут свое, и, постарев, они уже не так быстро бегают, пока рано или поздно дракон их не отловит и не сожрет.

— Любопытная религия, и в ней возникло множество запретов. Мне они поклоняются как Высшему Божеству Жизни, а Шилла — так они называют дракона — для них символ смерти. Конечно, в основном омрачает их жизнь и занимает все помыслы именно он. Эти людишки очень примитивны. Еда, вода и смерть для них почти неразделимы.

«Они не могут создать оружия из металла против Шиллы, в этом мире нет подходящего материала. Как-то, сто тысяч лет назад, один из вожаков, ухитрившись построить гигантскую катапульту, метнул заостренный ствол дерева в Шиллу. К несчастью, волокна натяжной веревки лопнули, и вожак был убит при отдаче. Жрецы восприняли это как знак свыше и…»

— Посмотрите, Шилла ловит дряхлую старуху! Она совсем одурела от выпитой воды, пытается вернуться в джунгли.

На глазах Ланарка эта бестия, громко хлюпнув, заглотила жертву.

«Как следствие, — продолжал Лаом, — было создано табу, и никто уже впредь не пытался сделать оружие».