Рассказы - [16]

Шрифт
Интервал

— Это правда, — сказал господин, — они у меня очень твердые.

— Ничего! — пробормотала она. — Мы их одолеем! Нужно лишь немного терпения!..

Первые резаки пощербились, вторые затупились, только третьи где-то на десятой попытке врезались таки в край ногтя. Мсье Шарль давно уже закончил стрижку клиента, а Жинетт, сгорбившись, все еще воевала с ногтями. Чтобы не задерживать парикмахера, который должен был сейчас обслуживать постоянного посетителя, она перешла с незнакомцем вглубь зала. Ей еще никогда не приходилось с таким трудом подстригать мужские ногти. С другими клиентами это было для нее искусством, а с этим — каторжная работа. Но что бы там ни было, думала она, а речь идет о ее профессиональной чести. Она должна во что бы то ни стало победить. Одна за другой все картонные пилочки поломались, держалась лишь стальная. Жинетт пилила с такой силой, что от ногтя просто блестящие пылинки летели, как при шлифовании агата. Когда ногти наконец были подстрижены, она принесла мисочку, до половины заполненную кипятком. Жинетт как раз собиралась разбавить его холодной водой, когда клиент опустил в мисочку руку.

— Осторожно! — вскричала старая дева. — Вода очень горячая!

— Да нет, — ответил он, и глазом не моргнув.

Он шевелил пальцами в кипятке и улыбался от удовольствия. Его глаза, выглядывавшие из-под припухших век, были такие же карие и блестящие, как каштаны. Жинетт успокоилась. Разморенная сладкой усталостью, она закончила полировать ногти.

— Меня еще никогда так хорошо не обслуживали! — сказал незнакомец, прощаясь.

И он сунул ей такие большие чаевые, что она чуть не поклонилась.

* * *

В следующий вторник, когда Жинетт трудилась над левой рукой господина де Гресси (что ни говорите, а все-таки приятно придавать блеск аристократическим конечностям!), дверь парикмахерской открылась, пропуская в зал все того же улыбающегося коротышку, с которым она столько намучилась в прошлую субботу. Может быть, он что-то забыл? Нет, он направляется к мадам Артюр и просит, чтобы мадемуазель Жинетт обслужила его, как только освободится. Жинетт взглянула на пальцы нового посетителя и заметила, что ногти у него такие же длинные, как и в прошлый раз. И это за каких-то три дня! Разве такое бывает? Она снова взялась за работу, но так нервничала, что несколько раз неосторожно порезала клиенту палец и господин де Гресси должен был сделать ей замечание. Пристыженная впервые за долгое время работы в парикмахерской, она стерла ваткой капельку крови, выступившую на мизинце клиента. Господин де Гресси ушел обиженный, но это ее нисколько не взволновало, ибо в ту минуту она думала только о незнакомце, который в свою очередь уселся перед ней.

— Они очень быстро отрасли! — заметила она, разглядывая руку, которую он положил перед ней на подушечку.

— Время — понятие очень относительное, — усмехнулся он, и его лицо покрылось лучиками морщинок.

Жинетт не поняла, что подразумевает клиент, и выбрала самые крепкие кусачки в своей сумочке. На этот раз, наученная предыдущим опытом, она уже меньше возилась с ногтями. Через час они снова имели приличный вид. Закругленные, оттененные розовым лаком, отполированные замшей, они, словно десять маленьких зеркал, отражали свет ламп.

— До послезавтра, — сказал господин, вставая.

Она решила, что это шутка, но через день он снова был в парикмахерской. С насмешливой улыбкой, прячущейся в уголках губ, и с ногтями, отросшими не менее чем на два сантиметра.

— Неслыханно! — пробормотала она. — Сколько работаю, такого никогда не видела! А вы обращались к врачу?

— А как же! — вскричал он. — К десяти, к двадцати врачам!

— И что они сказали?

— Что это признак крепкого здоровья!

Он издевается? Или говорит правду?.. Он вызывал беспокойство, и одновременно ей было приятно держать в руках эту когтистую, горячую руку. Он назвал свою фамилию кассирше: господин Дюбрей (фамилия, вполне заслуживающая доверия, решила старая дева) и попросил записывать его на прием к мадемуазель Жинетт через каждые два дня на полседьмого вечера.

Если бы ногти у этого господина не отрастали так быстро, Жинетт подумала бы, что он неравнодушен к ней. Но каждый раз он действительно нуждался в услугах маникюрши. Эти наблюдения одновременно и успокаивали, и сердили ее. Она говорила себе, что этот человек должен расходовать на уход за ногтями большие деньги. Хотя они и часто виделись, она не решалась расспрашивать его о личной жизни и службе. Со своей стороны клиент был по натуре неразговорчив, поэтому, оставаясь вдвоем, они обычно молчали. Жинетт это еще больше сбивало с толку.

В парикмахерской над ней подшучивали. Господина Дюбрея называли ее «клиентом номер один», ее «ухажером» и даже — что было совсем уже глупо — ее «диким ногтем». Она краснела, пожимала плечами, но в глубине души была польщена тем, что впервые в жизни она привлекла внимание всей парикмахерской. Днем и ночью она только и думала, что о господине Дюбрее, Если бы она могла полностью посвятить себя уходу за его ногтями вместо того, чтобы тратить время на других!.. Когда он входил в парикмахерскую, ее сердце радостно замирало в груди. А когда он давал ей чаевые, Жинетт хотелось отказаться — ведь это она должна быть ему обязанной!


Еще от автора Анри Труайя
Антон Чехов

Кто он, Антон Павлович Чехов, такой понятный и любимый с детства и все более «усложняющийся», когда мы становимся старше, обретающий почти непостижимую философскую глубину?Выпускник провинциальной гимназии, приехавший в Москву учиться на «доктора», на излете жизни встретивший свою самую большую любовь, человек, составивший славу не только российской, но и всей мировой литературы, проживший всего сорок четыре года, но казавшийся мудрейшим старцем, именно он и стал героем нового блестящего исследования известного французского писателя Анри Труайя.


Алеша

1924 год. Советская Россия в трауре – умер вождь пролетариата. Но для русских белоэмигрантов, бежавших от большевиков и красного террора во Францию, смерть Ленина становится радостным событием: теперь у разоренных революцией богатых фабрикантов и владельцев заводов забрезжила надежда вернуть себе потерянные богатства и покинуть страну, в которой они вынуждены терпеть нужду и еле-еле сводят концы с концами. Их радость омрачает одно: западные державы одна за другой начинают признавать СССР, и если этому примеру последует Франция, то события будут развиваться не так, как хотелось бы бывшим гражданам Российской империи.


Семья Эглетьер

Анри Труайя (р. 1911) псевдоним Григория Тарасова, который родился в Москве в армянской семье. С 1917 года живет во Франции, где стал известным писателем, лауреатом премии Гонкуров, членом Французской академии. Среди его книг биографии Пушкина и Достоевского, Л. Толстого, Лермонтова; романы о России, эмиграции, современной Франции и др. «Семья Эглетьер» один роман из серии книг об Эглетьерах.


Иван Грозный

Личность первого русского царя Ивана Грозного всегда представляла загадку для историков. Никто не мог с уверенностью определить ни его психологического портрета, ни его государственных способностей с той ясностью, которой требует научное знание. Они представляли его или как передовую не понятную всем личность, или как человека ограниченного и даже безумного. Иные подчеркивали несоответствие потенциала умственных возможностей Грозного со слабостью его воли. Такого рода характеристики порой остроумны и правдоподобны, но достаточно произвольны: характер личности Мвана Грозного остается для всех загадкой.Анри Труайя, проанализировав многие существующие источники, создал свою версию личности и эпохи государственного правления царя Ивана IV, которую и представляет на суд читателей.


Моя столь длинная дорога

Анри Труайя – знаменитый французский писатель русского происхождения, член Французской академии, лауреат многочисленных литературных премий, автор более сотни книг, выдающийся исследователь исторического и культурного наследия России и Франции.Одним из самых значительных произведений, созданных Анри Труайя, литературные критики считают его мемуары. Это увлекательнейшее литературное повествование, искреннее, эмоциональное, то исполненное драматизма, то окрашенное иронией. Это еще и интереснейший документ эпохи, в котором талантливый писатель, историк, мыслитель описывает грандиозную картину событий двадцатого века со всеми его катаклизмами – от Первой мировой войны и революции до Второй мировой войны и начала перемен в России.В советское время оригиналы первых изданий мемуаров Труайя находились в спецхране, куда имел доступ узкий круг специалистов.


Этаж шутов

Вашему вниманию предлагается очередной роман знаменитого французского писателя Анри Труайя, произведения которого любят и читают во всем мире.Этаж шутов – чердачный этаж Зимнего дворца, отведенный шутам. В центре романа – маленькая фигурка карлика Васи, сына богатых родителей, определенного волей отца в придворные шуты к императрице. Деревенское детство, нелегкая служба шута, женитьба на одной из самых красивых фрейлин Анны Иоанновны, короткое семейное счастье, рождение сына, развод и вновь – шутовство, но уже при Елизавете Петровне.


Рекомендуем почитать
Обжалованию не подлежит

Повесть «Обжалованию не подлежит» — первая повесть Олега Попцова. Она рассказывает о самом трудном экзамене, который предстоит выдержать каждому в жизни, — экзамене на человеческое достоинство. Олег Попцов известен читателю, как автор публицистических выступлений, рассказов, которые печатались в журналах «Смена», «Молодой коммунист», «Сельская молодежь».


Из Декабря в Антарктику

На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Бог любит Одессу

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Странное воспоминание

1850 год. Испорченная репутация обрекает молодого француза Жана-Антуана на бегство из дома и страны. Его путешествие оборачивается встречей с авантюрным разбойником и чередой необыкновенных приключений в мире воров викторианского Лондона. Вскоре Жан-Антуан понимает, что разбойник нажил здесь много врагов. Но главная угроза столь темна и опасна, что кажется байками его нового друга. Потому что иначе – предотвратить катастрофу могут лишь воспоминание и щепотка волшебства!


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.