Рассказы. Том 5. Одержимость - [3]

— Да. Она рассказывала мне обо всем этом много-много раз.

— Ага. И сейчас, когда ты опять вернулась в эти дикие места, появляется этот образ твоих детских страхов. Оборотень, моя дорогая, это просто символ того, чего ты боишься. Возможно, что в галлюцинации какого-то зверя воплощается некая внутренняя вина, которая таится в ожидании времени, чтобы проявить себя.

— Я даже и не психиатр-любитель, как доктор Меру, но думаю, что могу уверенно предположить, что такое наваждение достаточно естественно. А сейчас, если ты будешь со мной откровенна, то, может быть, мы сможем проанализировать источник твоего страха и обнаружить тот настоящий ужас, который маскируется под рычащего монстра — мифического получеловека-полузверя, который преследует тебя в лесу.

— Нет! Прекрати! Пожалуйста, не сейчас — я больше не могу говорить об этом.

Вайолет зарыдала. Я попытался довольно неуклюже утешить ее.

— Извини, дорогая. Ты, наверное, достаточно уже изнервничалась. Забудем сейчас об этом и подождем, пока ты не почувствуешь, что готова вернуться к этой теме. Лучше иди отдохни.

Поглаживая по плечу, довел ее до спальни.

Мы разделись и легли в кровать. Я погасил.

Коттедж погрузился в полную темноту, если не считать лунного света, который проникал сквозь верхушки окружавших домик деревьев. Озеро, что находилось за ними, представляло собой море серебряного огня, но я отвернулся от его блеска и неожиданно погрузился в сон.

Вайолет лежала рядом, вся в напряжении, но, когда я повернулся на другой бок, почувствовал, что постепенно и понемногу она успокаивается.

Мы заснули.

Не знаю, в какое время я проснулся. Рука Вайолет вцепилась в мое плечо, и я услышал прерывистые звуки ее дыхания.

— Прислушайся, Чарльз! — задыхаясь, произнесла она.

Я прислушался.

— Ты слышишь это? Перед домом, слышишь его шаги около двери?

Я покачал головой.

— Проснись, Чарльз, ты должен слышать это. Сначала он сопел под окном, а сейчас скребется в дверь. Сделай же что-нибудь!

Я соскочил с кровати и схватил ее за руку, сказав:

— Пошли, посмотрим.

Ища фонарь, я наткнулся на стул.

— Он уходит, — зарыдала Вайолет. — Быстрее!

Крепко держа в одной руке фонарь, я потащил Вайолет к двери. У двери я остановился, отпустил ее и открыл засов.

Дверь раскрылась настежь. Я осветил фонарем место вокруг дома. Окружавший лес был безжизненным. Затем я направил луч фонаря нам под ноги.

Вайолет вскрикнула.

— Чарльз, смотри! Вон там, на земле рядом с дверью! Ты что, не видишь следы — вон те следы перед дверью?

Я посмотрел.

Там, на земле, были отчетливо видны безошибочные отпечатки лап огромного волка.

Я повернулся к Вайолет и долго пристально смотрел на нее. Затем покачал головой.

— Нет, дорогая, — прошептал я. — Ты ошиблась. Я ничего не вижу. Я вообще ничего не вижу.

На следующее утро Вайолет осталась лежать в постели, а я отправился в город на встречу с Лизой.

Лиза жила около перекрестка вместе со своим отцом. Старик был парализован, и Лиза поддерживала его тем, что делала индейские вышивки бисером и всевозможные плетенки для продажи туристам.

Вот как я встретил ее здесь месяц назад, когда приехал сюда один. Остановившись у придорожного ларька, я решил купить браслет и послать его Вайолет.

Потом увидел Лизу и забыл обо всем.

Лиза была полуиндианкой и полубогиней.

У нее были черные волосы. Трудно было представить себе более густую, более блестящую темноту, чем та, которую излучали ее глаза. Они напоминали два овальных окна, распахнутых в ночь. Ее лицо было как бы мастерски отлито из меди и слегка отполировано. Ее тело было стройным и сильным, но которое странным образом размягчалось в объятиях.

Я обнаружил это очень скоро, фактически уже через два дня после нашего знакомства.

В мои планы не входило ускорять события. Но… Лиза была полуиндианкой и полубогиней.

И еще она была порождением зла.

Зла, как та ночь, которая душила черным великолепием ее волос… Зла, как бесконечной глубины взгляд ее глаз. Само языческое совершенство ее тела было, по сути, греховным инстинктом. Она пришла ко мне в одну из безлунных ночей, молчаливая, как дьявол, и я наслаждался всю ночь.

Когда появилась Вайолет, наши свидания приостановились. Я сказал Лизе, что нам нужно быть осторожными, а она просто рассмеялась.

— Ладно, но ненадолго, — согласилась она.

— Ненадолго?

Лиза кивнула, ее глаза блестели.

— Да. Лишь до тех пор, пока твоя жена жива.

Она сказала это совершенно спокойно. И мгновение спустя я понял, что это замечание, естественно, относилось ко мне. Потому что это было логично и соответствовало истине.

Вайолет была мне больше не нужна. Я хотел другого — это нельзя было назвать ни любовью, ни похотью — это была греховная свадьба моей души с неким абсолютным пороком.

И если бы я получил это, Вайолет должна была умереть.

Я взглянул на Лизу и кивнул.

— Ты хочешь, чтобы я ее убил?

— Нет. Есть другие способы.

— Индейская магия?

Месяц назад я бы расхохотался над таким предположением. Но сейчас, зная Лизу, держа Лизу в объятиях, понимал, что такое вполне реально.

— Нет. Не совсем так. Предположим, что твоя жена не умерла. Предположим, ей пришлось бы уехать?

— Ты имеешь в виду, если бы она ушла от меня, то есть получила развод?