На горизонте Америка показалась. Нью-йоркские небоскребы, Статуя Свободы… И тут в салон пилот выходит. И помолиться предлагает. В последний раз. Сербские хакеры взломали сеть аэропорта и активировали систему автоматической аварийной посадки. И автопилот самолета теперь только их приказы выполняет.
Сербы решили уничтожить символы Международного Надсмотрщика. Нашему «Боингу» самый главный достался. Мы прямо на Свободу несемся. У неё от страха глаза — как у анимешных девчонок стали. Факел уронила, завизжала, подол на голову натянула и только зубы стучат: клац-клац-клац!
А сербы наш самолет прямо в эту пасть ведут… В огромные бронзовые клыки… Клац! Клац!! Клац!!!
Я рванулся из кресла…
… и грохнулся с кровати.
Сердце — как ночной мотылек у лампы. Трепыхается, словно из груди вырваться собралось. Ну и сны…
И понято, отчего. Чёртов Вик! Не спится ему! В прихожую из его комнаты свет падает. Гула вентиляторов нет — комп не на форсаже работает, — зато клацанье по клавиатуре прекрасно слышно!
Бедное мое подсознание…
А утром этот паразит мне даже выспаться не дал!
— Вставай, Дик! — пристает.
Ему-то хорошо — он за три часа высыпается, извращенец фидошный. А мне часов девять надо.
— Отстань… — бормочу. — Ты вообще хоть спал сегодня? Всю ночь по клаве молотил, спать не давал…
— Да? — Вик хмурится. — Не помню… Под пивным наркозом был, наверно… Но это всё фигня! Вставай, Дик! Ты, типа, коренной лондонец, голубая кровь, всё такое…
— Ну и?
— Ну и! Должен знать: где у вас скупщики ошиваются?
— Какие скупщики? Отвяжись…
И одеяло на голову натягиваю.
Но Вику если что-то надо, от него так просто не отвяжешься.
— Какие, какие… краденого! Что мне теперь с этим щенком делать, если в общагу его пронести нельзя? Не зря же мы целый день на него убили!
— Вик, ты чего?! — я даже глаза открыл от удивления. — Мы из-за твоего епа и так едва не попались! Забыл, как полисмены в парке нас чуть не забрали?
Но Вик даже бровью не ведет.
— Чуть-чуть не считается, — говорит. — И вообще! Бояться багов, из никсов не вылезать. Кончай осиновым листом на ветру прикидываться! Вставай и пошли!
Забираем мы щенка с вокзала, тащим его в мастерские колледжа. Вскрываем. Отключает Вик в биосе опцию тревоги — чтобы еп не блажил, когда к нему без специального магнитного жетона подходят. Аккумуляторы щенку заряжаем — и опять в Лондон.
Привожу я Вика куда надо.
Нас сразу же заметили. Подходит к нам тощий парень, в вязанке, натянутой до самых бровей:
— Чё есть, пацаны?
Я с ним объясняюсь. Ну, то-сё, пятое-десятое: это, типа, не дешевая японская поделка вроде «Айбо», это, типа, отечественный рулез…
Но парень про электрических щенков первый раз слышит. На тушку епа под мышкой у Вика глянул, языком поцокал — и полтинник предлагает.
Ну Вик ему и сказал, что думает по этому поводу. Хорошо, что на русском — иначе бы не вылезать нам месяца полтора из лучшего госпиталя.
— Вик, ты это… — шепчу быстрее, пока он на английский не вздумал перейти. — Ну их… Они парни крутые… Фиг с этим щенком…
Но у Вика словно рефлекс какой включился. Сует он мне щенка — и преображается. Челюсть вперед выдвигается, пальцы растопыриваются — и идет Вик на парня.
— Братан! — говорит. — Кончай шестерить, я в настроении перетереть по-серьезному. Веди к боссу!
И взглядом парня обламывает. И что вы думаете? Обломал. Парень мигом ушки поджал и повел его куда-то! Я офигел. Где это Вик в своей Раше тусовался, если с такими парнями общий язык находит? Или у них в Раше все такие?..
Через двадцать минут возвращаются. Вместе с ними ещё какой-то крутой толстяк в кашемировом пальто и бадигард, как надувной шарик накаченный.
Отходим мы в подворотню, чтоб свидетелей поменьше. Осмотрел толстяк епа, языком довольно поцокал — и отслюнявливает Вику три штуки.
— Надеюсь, всё будет нормально? — говорит. — Если что… — и взглядом нас буравит.
Но Вик как деньги получил — всё, уже сияет. И всё остальное ему по… ну, в общем, море по колено.
— Всё нормально! — говорит. — Считайте, с гарантией! На всякий случай только форматните ему харды, качните из сети нужный софт и заново установите. Мало ли что…
Но толстяк Вика уже не слушает. Бадигард щенка сграбастал, и они быстренько растворились.
А Вик к парню в вязанке прицепился. Стрельнул у него мыльный аромат, куда можно предложения направлять, потом свой дал… Я его еле оттащил, пока он наш реальный адрес не выболтал! Вик уже в раж вошел. Так и рвался окунуться в большой бизнес!
Но слово сдержал. Мне не то, что немножко перепало — деньги Вик поровну поделил. Парень он, конечно, отвязный, и пофигист тот ещё — но всё-таки неплохой чел, даром что из Раши.
То есть это я так думал…
До следующего утра. Сам-то Вик сразу куда-то свалил, а я на ночь в Лондоне остался. В общагу только к полудню вернулся. Нагулялся так, что от вокзала до колледжа еле доплелся.
А привратник, зараза, ещё издевается:
— Как ваша собачка, Ричард? Не кусается? Не заразилась бешенством? — и хихикает противно так.
Прошлепал я мимо него, не среагировав — сил не осталось, чтобы на такие тупые шпильки реагировать. Даже до комнаты добраться сил не хватило. Только до холла и дотащился. А там в кресло рухнул.
