Рассказы - [3]

Но Максим думал не об осторожности, а о том, как с каждым разом швырнуть камешек еще дальше. Федор слегка придержал его, потом, вспомнив об отце, оглянулся на пирс. Один из рыболовов, голый до пояса, в подвернутых спортивных штанах, все меньше следил за своей удочкой и посматривал на камень, где возвышались Федор с Максимом. Это, наверное, и был отец.

— Ну, хватит.

Федор соскочил и спустил Максима вниз.

— Я хочу еще, еще! — заныл Максим.

— Нет! — сказал Федор. — Хватит.

Максим сразу замолчал, но не обиделся, а снова завел свои «А почему?». Все-таки воспитывают его. Знает, видно, что такое твердое слово.

— Воды хочешь? — спросил Федор.

Мальчик ему очень нравился, но что с ним делать дальше, Федор не знал. Прогонять же его было жаль.

Федор открыл бутылку и протянул Максиму. Тот, ухватив ее двумя руками, начал лихо пить прямо из горлышка. Федор наблюдал. Максим, с бутылкой едва ли не в четверть собственного роста, выглядел комично и трогательно.

— Максим! — послышался голос рядом.

Федор поднял голову и увидел как раз того рыболова с удочкой. Отметил, что отцу Максима лет двадцать пять, не больше, внешности никакой, разве что стройный и крепко сбитый. Почему-то ощутил неловкость — на нем были одни плавки, жирок на животе становится все более заметным в последние годы. Спортивную форму потерял давно, все еще в душе надеясь, что когда-нибудь вернет ее себе. Но уже раздеваться на пляже было чуть неудобно, особенно когда рядом много молодежи. Понятное дело, он еще ничего, вон с какими чревами разгуливают по пляжу, но все же... Максим тоже поднял голову и смотрел на отца.

— Я пью воду! — выкрикнул он.

— Ну и пей, — ответил отец, терпеливо ожидая, пока Максим допьет.

«И куда в него столько влезает?» — подумал Федор. Надо было что-то сказать. Отец Максима не смотрел на Федора, а куда-то мимо, за них, и Федор снова почувствовал себя неловко.

— Симпатичный у вас парень растет, — сказал он. — Ловкий такой и смышленый...

Слова были какие-то не те.

— Да, — равнодушно ответил Максимов отец, не глянув на Федора. Видно было, что продолжать разговор он не намерен.

Максим допил лимонад. Весь. Удовлетворенно вздохнул, обвел обоих мужчин победным взглядом и поставил бутылку на землю.

— Идем, — потянул его отец.

— До свидания, — сказал Максим.

— До свидания, — ответил Федор и снова растянулся на гальке, а те двое двинулись вперед.

Я все-таки очень устал. Чувствую — очень! Последние годы столько работы, такое напряжение. Интересная работа, люблю ее, но устал. От всего. Где-то в глубине души обрадовался, что поеду в отпуск один. Одиночество помогает отдохнуть. Нервы. Стали сдавать нервы. Ведь и рявкнуть себе иной раз позволяю. Дома? Дома так как-то... Хочется верить, хочется, так хочется верить, что и тебя любят. Ну пусть даже не так, как ты, но любят только тебя, вот такого, какой ты есть... Как хочется верить! Я устал от скрытых подозрений, тайных мыслей, от зажатой ревности, устал от себя самого со своей нерешительностью, со своей аккуратностью, со своим проклятым неумением махнуть рукой на время, бросить, рвануть, решить... Как я устал! Сейчас это особенно чувствуется. Надо отдохнуть. Поехать бы домой, к родителям! Там, в селе, можно расслабиться, найти в себе силы и расслабиться, чтобы отдохнуть.

— Федор Михайлович!

Федор поднял голову. На высоком, нависающем над пляжем берегу стоял полнолицый и симпатичный Иван Иванович в своей неизменной белой шапочке, на которой большими красными буквами значилось «Гагра».

— Все в порядке! Вот билеты. Завтра в двенадцать. А в два уже будем в Москве. Я и жене успел позвонить, уже готовится. Так что встретит нас во всеоружии. Погуляем что надо!

— Прекрасно, — сказал Федор, не находя в себе никакого отклика на слова Ивана Ивановича. — Прекрасно! Все в порядке!

— Я же вам говорил, — радовался Иван Иванович. — У меня не заскучаете, это точно. Моя жена грибки в сметане сготовит — пальчики оближете. — Иван Иванович на мгновение замолчал, не улавливая Федорового настроения. — Так вы что? Еще будете жариться? Уже холодновато. Шестой час. Может, и на ужин пора? — он вертелся на берегу, не отваживаясь спуститься вниз именно здесь. А до лестницы было далековато.

— Сейчас иду. Подождите, — ответил Федор. Встал и начал одеваться.

— Дядя Федор! — послышался знакомый голос.

Неподалеку отец Максима одевал малыша. Шнуровал его туфельки, потом надевал майку, рубашечку, курточку. Одежек оказалось много, но отец, возился с малышом спокойно и сосредоточенно, опять-таки ни на кого не глядя.

Федор, одеваясь, подмигнул малышу.

— А вы придете к нам в гости? — закричал Максим, послушно подставляя то одну, то другую ногу, в то время как отец натягивал на него штанишки.

— Приду! — отозвался Федор, и ему вдруг захотелось, чтобы его и в самом деле пригласили в гости. Захотелось прийти в эту семью, познакомиться, дома посмотреть на Максима, на его маму.

— А завтра вы сюда придете? — допытывался Максим.

— Приду.

— Приходите!

Федор уже оделся, и ему почему-то показалось как-то неловко пройти мимо Максима с отцом. Он пересилил себя, все-таки прошел и начал выбираться на берег. Тут было немного ниже.