Рассказы - [4]

— Глупый, ничего тут страшного нет,— сказал ему Василёк и храбро сделал ещё несколько шагов. На столько же прополз в картофельной ботве и Шарик.

Пушки стрельнули ещё по разу и смолкли. Теперь уже были слышны одиночные выстрелы на той стороне реки. Тревожили Василька ещё какие-то страшные взрывы на другом конце хутора. Каждый раз там будто раскалывалась земля.

— Туда бейте сколько угодно,— сказал офицер в золотых погонах,— лишь бы только не сюда!

Из этих слов Василёк догадался, что это красные обстреливают батарею белых из таких же пушек, как эти, и, наверное, не могут попасть. Теперь он решил непременно перебежать на тот берег и сказать им, где стоят пушки белых. Но сначала ему хотелось посмотреть, что это так громко бухает.

Солдаты после стрельбы открыли в пушках отверстия, а сами отошли в тень и уселись там покурить. Василёк боязливо приблизился к первой пушке и заглянул в отверстие. На другом конце в нём виднелось голубое небо и беленькое облачко. Перед самым его носом на затычке была ручка. Солдаты называли эту затычку замком. Когда замок открывали, ручка громко щёлкала. Василёк и себе нажал на эту ручку и начал раскачивать тяжёлый замок с нарезкой. На пушке сбоку был стальной зубчик. Об него каждый раз уда-рялся замок и громко щёлкал.

Кто-то из солдат крикнул:

— Ты что там делаешь? А ну марш оттуда!

Василёк воровато оглянулся, отошёл немножко, но щёлканье, похожее на выстрелы, так ему понравилось, что он опять приблизился к пушке и начал раскачивать замок. В третий раз он ударил посильнее и увидел, как зубок, который был сбоку пушки, треснул и упал на землю. Замок уже больше не щёлкал. Василёк испуганно забегал глазёнками, отошёл к другой пушке и, будто оправдываясь, сказал себе под нос:

— Это чтоб не стреляли в татка. Я и эту разобью! Я её заткну, и пуля не вылезет!

Солдаты всё ещё прятались в тень позади пушек, а за большим щитом, как фартук, висевшим под пушкой, Василька и вовсе не было видно. Он нашёл большой комок земли, немножко подпрыгнул и положил на край отверстия. От удара песчаный ком рассыпался и потёк внутрь пушки. Василёк нашёл второй такой же ком. Этот тоже рассыпался внутри пушки. Он хотел бросить туда ещё и третий ком, но из кустов опять послышалась команда:

— Батарея, к бою! Красные наступают на переправу!

Из-за речки донеслась стрельба. На батарее поднялась ещё большая суматоха, чем в первый раз. Василёк, чувствуя, что нашкодил, теперь уже не показывался солдатам на глаза, а обошёл пушки стороной и, как Шарик, высунул из кустов только свою белобрысую голову.

— Быстрее там шевелитесь, первое орудие! — кричал офицер с биноклем в руках, потому что вторая пушка уже была заряжена и ждала только команды. Возле первой же пушки что-то стряслось. Солдат никак не мог закрыть замок, чтоб заткнуть отверстие.

— Кто-то зубок сбил, господин поручик! — наконец воскликнул он испуганно.

Голос из кустов нетерпеливо кричал:

— Скорее стреляйте, красные подходят!

Тогда офицер сердито скомандовал:

— Второе орудие, огонь!

Солдат дёрнул за шнур, блеснуло красное пламя, загудела земля и что-то громко зафурчало в разные стороны. Когда рассеялся дым, Василёк увидел, что от второй пушки осталась только половина. Всю переднюю часть до самого щита разорвало на мелкие кусочки и разнесло невесть-куда.

Теперь уже обе пушки были непригодны к стрельбе. Офицер побледнел, затопал ногами и кинулся с кулаками на солдат:

— Кто это сделал?

— Может, тот мальчишка? — сказал солдат у второй пушки, у которого Шарик съел смазку.

— А где он, этот проклятый мальчишка?

Василёк не стал дожидаться, пока его разыщут, а тихонь-ко выбрался из кустов, юркнул в картофельную ботву и на животе пополз за сад. Откуда-то сбоку вылез Шарик и радостно лизнул его в нос.

— А что, я говорил, что спортю им, чтоб не стреляли в татка! — сказал Василёк пёсику.— Ты только смазку их съел, а я аж две пушки разбил.

За огородом стоял другой стог соломы. Василёк с Шариком были уверены, что убежали уже далеко, и присели отдохнуть под лестницей, стоявшей у стога. Из-за реки доносилась бешеная пальба, а за хутором всё ещё бухали разрывы. Василёк вспомнил, что ему нужно бежать к красным, чтоб сказать, где стоят пушки белых. Но где сейчас были красные, мешали разглядеть высокие деревья.

— Если бы мне такие стёклышки, как у офицера, то я даже на завтра бы разглядел! — сказал он Шарику. Тот сочувственно завилял хвостом и отбежал на кучку золы. Василёк пригрозил ему, чтоб не вылезал из укрытия, и на том месте увидел битое оконное стекло. Уверенный, что и в такое стёклышко он сможет увидеть не меньше, чем в офицерский бинокль, Василёк схватил самый большой осколок, вытер о штанишки и приложил к глазам. Но с земли и сквозь стекло ничего не было видно — мешали деревья. Он задрал голову, вспомнил, как на другом стогу сидел солдат со стёклышками, и мигом вскарабкался по лестнице. Брошенный внизу Шарик запрыгал возле лестницы и жалобно затявкал.

Со стога было видно далеко в обе стороны речку, за речкой село, напротив села через речку протянулся мост. Возле моста густо сновали какие-то люди, там вспыхивали огоньки, поднимался дым и столбом стояла пыль. Теперь Василёк видел также, что в другом конце хутора после каждого удара взлетала земля и долго на том месте облаком висела пыль. Чтоб разглядеть получше, Василёк приложил надбитое стёклышко к глазам. Солнце светило в глаза, и стекло остро блеснуло в его руках. Этого только и ждали красные. Они, наверно, были уверены, что это блеснул бинокль у командира батареи, которую они никак не могли нащупать. И когда за рекой снова ухнуло раз и второй, вслед за этим Василёк услышал, как что-то понеслось уже не на хутор, а прямо на него... Оно так гудело и ревело, что у Василька от страха стекло выпало из рук и опять ярко блеснуло на солнце. Его будто упругим ветром ударило в грудь, и он упал на спину. Внизу, за черешнями, где стояли батарейные кони, снаряды ударили в землю и подбросили вверх и лошадей, и людей. Василёк слышал, как там кричали, как завыл Шарик, и чтоб увидеть, что с ним случилось, снова приподнялся над соломой.