Рассказы - [43]

Наливая чай в любимую большую кружку, Лялька перебирает в памяти время, проведенное без работы - год до отъезда и два тут. Положение казалось временным: вот сейчас, все устроится, утрясется, обставится, и непременно работать, не киснуть, не опускать рук. В письмах тоже подбадривали: не боись, кто ищет, тот всегда найдет. ...Что найдет?..

Главное лялькино умение - возиться с малышами, рассказывать им сказки и завязывать шарфы - оказалось здесь пустым звуком. Бойкие, громкоголосые немецкие дети, говорящие взрослым "ты", вгоняли ее в ступор. Въевшийся в кожу и легкие лозунг "кто не работает - тот не ест" гнал Ляльку во внешний мир, но она не находила в нем места, подходящего именно для нее - а не для множества таких же, как она, даже, может быть, и более подходящих, чем она. Единственное такое место было дома.

Лялька крутит в чашке ломтик лимона, смотрит в окно. Ветер, с задором гонявший тяжелые, толстобокие тучи, как вагоны на запасных путях, наконец-то решил отдохнуть. Разноцветные ели, все утро обсуждавшие свежие новости, сложили лапы, будто усевшись в кресла. Солнце тут же улучает момент взглянуть на свое хозяйство и вся комната открывается ему навстречу. На сером вельветовом диване теперь хорошо видны пятна, но чистить их пятновыводителем нельзя: вместо темных будут светлые - диван-то старый.

Как это сегодня сказала Наталья? Домохозяйка, вот в чем дело. Слово какое противное. Не то, чтобы хозяйка в своем доме, а так, ни на что особенно не годное существо. С напрашивающейся приставкой "всего-навсего".

Светлый блик ложится и на железную коробку из-под печенья. На ней собрались веселые барышни в длинных платьях и шляпках с перьями. Теперь им как раз пригодятся их светлые зонтики от солнца. Ах, милые барышни, вы добыли себе свободу работать и потеряли свободу сидеть дома и не оправдываться при этом.

Лялька уносит барышень на кухню. Достает овощи для салата. Вот-вот хлопнет за Сережей железная калитка. Он уже перестал спрашивать с порога:"Мам, ты тут?" Привык, что мама всегда дома.

_____ *путцать - от нем. putzen - убирать, чистить.

В дождь

Когда начинается дождь, Лялька радуется. Дождь - это хороший повод закутаться в плед и забраться в кресло с ногами. В дождь является щемящее чувство крыши над головой. К тому же дождь для Ляльки - это такой ленинградский воздушный привет, ненавязчивый и связующий пространство и время, вроде герани на углу Хайдештрассе, родной сестры бабушкиной герани.

Но больше всего Лялька любит звук дождя. И само это словосочетание, и его энергичное проявление: дождь для нее всегда был стуком капель о жестяные подоконники и соседние крыши. А здешний, немецкий дождь - тихий; он подкрадывается незаметно, и, заняв все пространство между деревьями, принимается шуршать ровно-ровно, чтобы не привлекать к себе внимания.

Поэтому от него скоро делается скучно. Нынче же льет четвертый день. И вчера, и позавчера все ходили как сонные мухи, брали вещи и бросали их где попало, так что утром Лялька поняла: надо принимать меры по наведению порядка, не дожидаясь хорошей погоды и бодрого настроения. Но и все домашние дела, как бывает в таких случаях, скуксились, дулись на сырость, выгибались под руками и не давались, требуя вдруг ни с того ни с сего каких-то веских оснований для их улаживания.

Лялька не хотела втягиваться в эти споры и выбрала для разгону дело очевидное, а именно борьбу с пылью. Это было ее самое нелюбимое занятие, своей неэффективностью напоминающее о бренности всего сущего. Настоящий сизифов труд, который все же надо было делать, и вовсе не из-за любви к блестящим поверхностям: Сережина аллергия, год от года сдающая свои позиции, при первом удобном случае напоминала о себе.

Начинать было удобнее всего со спальни, и старое трюмо отразило Ляльку в боевой готовности: с забранными по-деловому в хвост волосами и закатанными рукавами клетчатой рубашки.

Это было всегда странно: видеть себя в зеркале. Особенно, издалека, случайно - в витрине магазина или внутри него. Замирая на ходу, Лялька вглядывалась в пеструю толпу - точно такую же, как за спиной - пытаясь уяснить себе, что вот это существо в джинсах и свитере - это и есть она. Иногда послушная Ляльке фигура нравилась ей, иногда - нет, но всегда в ней присутствовало что-то чужое, отстраненное, Ляльке все же не принадлежащее. Исходя из этих наблюдений, Лялька с грустью думала о том, что и все эти люди, спешашие мимо, совсем не такие на самом деле, какими она их сейчас видит и каждый знает только про себя, да и то не наверняка.

Иногда, сидя в маленьком кафе возле Сережиной школы, куда они заходили после уроков, Лялька видела в боковом зеркале свою руку - такую незнакомую, и не могла понять, только ли магия бездонного стекла так меняет ее, или это действует отвлеченность взгляда, которой нет, когда видишь свои же руки во время готовки или уборки.

Переставляя на лакированной поверхности трюмо шкатулочки, флакончики и тюбики, Лялька украдкой поглядывала в зеркало, как будто подсматривала за жизнью там, в соседнем мире. А перед тем, как отойти, присела на протертую тумбу и приблизилась к желтоватому стеклу, чтобы как следует разглядеть вроде бы знакомое, но всегда какое-то другое лицо.