Рассказы о живой природе. С вопросами и ответами для почемучек - [3]
Беличьи повадки
Говорили мне, что белки шишками пребольно швыряются. Сорвёт шишку да так метко запустит, что и увернуться не успеешь!
И ещё говорили, — не может, мол, белка по земле прыгать.
Я, конечно, поверил. Что ж тут особенного? Сверху-то ей удобно швыряться, это не мне снизу в неё попадать!
И насчёт беганья поверил. Передние лапки у белки маленькие, а задние хоть и большие, так ведь им хвост на земле мешать будет!
Насчёт хвоста это я сам тогда догадался, — сравнил белку с зайцем. У зайца ведь тоже передние лапы маленькие, а задние больше раза в три.
Зато хвост у зайца какой, — всякий знает. Его даже и хвостом-то назвать совестно, так что-то вроде меховой пуговицы.
Хвост мешать будет: обязательно он у неё в ногах запутается.
А на самом деле оказалось вот что.
Поспели грибы, стал я каждый день в лесу проводить. Белок у нас так много, что я их почти всякий раз видел! Даже и внимание перестал обращать — всё равно ружья нет, не достанешь.
А тут попалась одна смелая: сидит, качается себе на нижней длинной ветке. Я и решил проверить, как белки по земле прыгают.
Протянул я осторожно палку — не пугается белка, смотрит на меня и цокает легонько. Я палку в ветку упёр, потом как тряхну, — белка моя и кувырнулась на мох.
Опомниться не успел, как она уже шагах в десяти от меня очутилась. Так быстро поскакала, будто это мох её, как пружина, подкидывает.
И хвост-то, оказывается, нисколько ей и не мешает скакать! Вытянулся он сзади в струнку и летит за ней по воздуху.
Доскакала белка до первого дерева, взвилась по стволу, уселась на макушке да как заверещит!
Когда белка цокает, у неё хвост подрагивает: цокнет белка — и хвост дрогнет; цокнет — и опять дрогнет!
Ну, так теперь хвост у неё не дрожал, а непрерывно трясся — до того обиделась на мою шутку!
Тут я сразу и про шишки вспомнил.
Сейчас, думаю, в меня кинется!
Но не стала кидаться белка.
Правда, может быть, потому, что она впопыхах на берёзу уселась, а там шишку вряд ли отыщешь!
У зайца очень длинные задние лапы, чтобы быстрее бегать. Удирая от хищника, заяц с силой отталкивается от земли задними лапами, во время прыжка заносит их вперёд, приземляется на короткие передние лапы и тут же вновь отталкивается задними.
Ну, вот, сравнил я эти хвосты и сразу решил, что белке по земле бегать действительно никак нельзя.
Белка — небольшой длиннохвостый грызун, живёт в северных хвойных и смешанных лесах. Большую часть жизни проводит на деревьях, на землю спускается только в поисках пищи. Убежищем ей служат дупла в деревьях или наружные шарообразные гнёзда из веток — гайна. Питается в основном семенами хвойных деревьев, желудями, ягодами и грибами.
Длинный пушистый хвост белке помогает совершать на деревьях длинные прыжки: он служит балансиром, отчасти даже парашютом. Бегая по земле, белка задирает хвост вверх, чтобы он ей не мешал. Завидев на земле врага — собаку или человека, белка садится на ветку дерева, дёргает хвостом и громко цокает: так она предупреждает своих сородичей об опасности.
Сомище
Всё никак мне не удавалось увидеть настоящего живого сома.
Приходили к Мокеичу другие рыбаки, рассказывали о ловле. И, конечно, вершиной удачи на рыбалке был сом. Щуками не хвастались — чего-чего, а этого добра в реке много! Но вот сом…
Я и не мечтал его поймать, хоть бы увидеть живого, в воде. По рассказам-то я сома хорошо себе представлял: чёрный, с жёлтым брюхом и огромной пастью бродит сомище в тёмной придонной воде.
Ночью на охоту выходит — за лягушками и рыбьей мелочью гоняется. А перед грозой «гуляет» наверху — махнёт хвостом, только плеск раздаётся и круги по воде побегут. Да, на такого интересно посмотреть!
Сидел я как-то утром на реке. Место было удачное — под мостом на нижних сваях. Ни ветром не продувает, ни солнцем не жжёт. Таскаю помаленьку плотву да окунишек на маленькую зимнюю удочку. Поплавок подо мной качается, и закидывать его никуда не нужно. Кругом свай течением прибило траву и тину, затянуло воду плотным коричневым покрывалом. И только подо мной светится зелёное окошко чистой воды.
Наловил я порядочно, стал домой собираться. Нанизал рыбу на ивовый прут и сматываю удочку.
Вдруг тина рядом заколебалась и стала расходиться медленно-медленно, словно кто её рукой осторожно снизу отводит. Потом затихло и снова тина сходиться начала.
Я заинтересовался, прилез по сваям поближе, наклонился и смотрю: кто же там шевелится?
Долго ничего не появлялось. Я уже встал, удочку в руку — и собрался лезть к берегу; да взглянул ещё разок. А когда взглянул — у меня и руки похолодели.
Рядом с серой сваей, почти высовываясь из воды, торчит толстая усатая голова. Один ус в воду спустился, а другой в тине застрял и вверх смотрит.
Поднял я осторожно удочку и толстой ручкой на конце — хлоп по чёрной голове! Не знаю, зачем я это сделал. Убить, конечно, деревянной ручкой не собирался, а скорей всего поразился нахальству рыбищи — вылезла наверх и заснула у всех на виду!
Стукнул я ручкой усатую голову и испугаться не успел, — хлопнуло подо мной, окатало водой с ног до головы. И не сверху льётся вода — снизу бьёт, а потом по мне же и стекает обратно. Открыл глаза — удочка моя на волнах качается, сома нет, а я весь тиной обвешан и трава на мне, как верёвки, повисла.
