Рассказы о животных - [6]

Голодный медведь за один прием может съесть до 40 килограммов мяса и жира, а за сутки — до 80. При достатке же пищи 15–20 килограммов в день ему хватает. За год добывает, вероятно, не менее 60–80 тюленей. Учитывая небольшую численность полярного странника, ущерб тюленьему поголовью в Арктике от этого совершенно незначителен.

Изредка эти хищники едят растения — водоросли, ягоды клюквы, голубики и вороники, стебельки и веточки кустарниковых ив, траву, мох, лишайники. И не только гудзоновские медведи. Особенно медведицы после выхода из берлог. Знать, и этим типично хищным животным надобны витамины. Характерно, что в медвежьей печени накапливается невероятно много витамина А: в 50 граммах его столько, сколько человеку требуется на год. Потому-то эта печень непригодна для еды: можно заболеть опасной болезнью — гипервитаминозом.

Кстати, печень бурого медведя тоже считают несъедобной, и, очевидно, по той же причине.

Гон у белых медведей проходит с апреля по июнь. Столь растянуты его сроки, видимо, потому, что непросто встретиться в арктических просторах брачным партнерам. Но встречаются все же лишние самцы, между которыми лютая вражда и драки не редкость.

Самка с избранником живет в паре месяц: пора любви длится до 15 дней. Потом расходятся, очевидно, навсегда.

Беременность продолжается около восьми месяцев, но эмбрионы быстро развиваются лишь в последние два из них.

Беременная самка ложится на полгода (с осени до весны) в снежную берлогу, устраиваемую обычно на арктических островах, реже на материке. Удобных для берлог мест в Арктике не так уж и много: нужны устойчивые многометровые толщи снега, сугробы, наносы, образуются же они обычно в холмистой местности или на невысоких горах с пологими склонами и уступами. Медведицы собираются в таких местах, и эти места называют «родильными домами». На небольшом хребте Дрем-Хед на острове Врангеля зимой в ожидании потомства лежит до 250 медведиц, на северо-восточных островах архипелага Шпицберген — до 160, на Земле Франца-Иосифа — около сотни. Такие скопления отмечаются на побережье Таймыра с прилежащими островами, в северо-восточной и северо-западной частях Гренландии, на юго-западном побережье Гудзонова залива, на северных островах Канадского Арктического архипелага.

Далеко от моря медведицы не уходят — на пять, редко на десять и только иногда на 25 километров. Бывает, они залегают в торосистых льдах, обычно в районе моря Бофорта на Аляске. Во льдах нет того покоя, что на суше: их носят течения, они трескаются, снег на них то и дело переметается.

Не в пример самцам медведицы между собой мирны, терпеливы и даже доброжелательны. Не так уж и редко устраивают берлоги рядом — в 10–20 метрах, а то и ближе. Более того, они иногда принимают осиротевших медвежат и относятся к ним, как к своим. А недавно увидели: в одной берлоге было две медведицы.

Снежная берлога не просто яма в снегу. Она обычно бывает овальной формы, длиной до двух с половиной метров, шириной и высотой около полутора метров. Над нею продух, а на поверхность ведет двух-трехметровый лаз.

В снежной берлоге просторно, чисто, свежо и тепло, она надежно изолирована от морозов толстой снежной крышей, стенки уплотнены. Температура в ней на 10–20 градусов выше, чем снаружи. Лежит в ней медведица до тех пор, пока не родятся и не окрепнут детеныши.

Рождаются медвежата в основном в декабре или январе до жалости маленькими (по 600–800 граммов), голыми, глухими, слепыми и беспомощными. Но развиваются быстро: через месяц видят и слышат, увеличивают вес в два раза и начинают ходить. К двум у них прорезаются зубы, а в три месяца они уже шустрые, весят 10–12 килограммов и вырастают в длину до полуметра. В первые недели жизни мать их постоянно греет своим телом, вволю кормит жирным, как сливки, молоком, с двух месяцев постепенно и осторожно приучает к воле, холоду, ветру и свету, выводя на прогулки. А через три-четыре месяца семья покидает берлогу и уходит во льды.

Кормит молоком медведица детенышей долго — до года, даже до полутора лет, но уже с трех-четырехмесячного возраста приобщает к мясу. Учит добывать пищу. Медвежатам нет еще и года, а весят они уже около 80 килограммов и умеют скрасть и добыть тюленя. Они быстро растут и развиваются. К двум годам, когда медвежата полностью освоили жизнь в столь крайне суровых условиях, мать оставляет их навсегда. И ищет самца.

В помете обычно бывает два медвежонка, реже один или три. Из сотни родившихся в среднем 55 самочек. До года доживают 75–85 процентов родившихся. Полного развития самки достигают к четырем-пяти годам, самцы — к восьми — десяти. Живут обычно до 18–24 лет. Если беременные медведицы регулярно залегают в берлогу, то самцы и яловые самки ложатся лишь при необходимости, в основном в тяжелую бескормицу лютой полярной ночью. Спят не столь долго, а бодрствовать могут беспрерывно. В северной Гренландии, где зимы особенно свирепы, а тюлени становятся недоступными, в берлоги залегают до 90 из ста медведей, на юге же этого огромного острова, где не столь холодно и нерпу добыть заметно проще, любителей берлог практически нет. На севере Таймыра тяжелое время в берлогах проводят почти все медведи, а продолжительность пребывания в них существенно разнится: взрослые самцы и молодняк спят в среднем 50–55 суток, яловые самки и сеголетки — в два раза дольше, беременные же, как везде, около полугода. В районе Чукотского моря берлог взрослых самцов находить не приходилось, возможно, там они засыпают в снегу на весьма непродолжительное время.