Рассказы о землепроходцах - [11]
Ермака похоронили на татарском кладбище под развесистой кудрявой сосной.
В день похорон было зажарено и съедено тридцать быков.
На следующий день стали делить вещи Ермака.
Верхняя кольчуга с золотым орлом досталась жрецам Белогородского идола, нижняя — мурзе Кондаулу, кафтан — мурзе Сейдяку, сабля и пояс — бывшему советнику хана Караче.
Рассказывали, что на могиле у Ермака пылал по ночам огненный столб с глазами.
Среди татар распространилось поверье, будто земля с могилы Ермака излечивает от ран и делает человека непобедимым.
Эпилог
Скоро в пустой город, по улицам которого бегали только пыльные собаки, вошел сын Кучума Алей, а за ним и сам хан.
Видения не прекратились у Кучума и после возвращения в столицу. По ночам чудился ему глазастый огонь, из столба высовывались руки с саблями, а наверху виднелась церковь с колоколами. Страшный звон колоколов будил Кучума. Он просыпался. Вокруг было тихо, только перелаивались на улицах собаки.
Предчувствия не обманули слепнущего Кучума. Из казахских степей пришел царевич Сеид-Ахмад — сын зарезанного Кучумом Бекбулата. Он убил Кучума. И снова опустел Кашлык.
А невдалеке от татарской столицы уже поднимался первый в Сибири русский городок — Тобольск.
Эти строки я пишу в тобольской гостинице.
В 1621 году первый архиепископ Тобольска Киприан Старорусенников записал имена Ермака и казаков, убитых при покорении Сибири, в синодик и заповедовал ежегодно поминать их.
«У Чувашского мыса убиенным Околу, Ивану, Карчиге, Богдану Брязге и с их дружиною вечная память большая... В те же зимы убиенным Сергею, Ивану, Андрею, Тимофею и с их дружиною вечная память средняя... И на тех делах в хождениях Ермаковым товарищам атаману Никите, Тимофею, Ивану, Анане, Анцыферу, Ивану, Григорию, Андрею, Алексею, Никону, Михаилу, Титу, Феодору, Ивану, Артемию, Логину и прочей дружине их вечная память средняя... Атаману Ивану Кольцо, Владимиру, Василею, Лукияну и всей дружине их вечная память большая... Якову, Роману, Петру, Михаилу, Ивану, Ивану и Ермаку вечная память большая».
Вспомним же и мы через четыре столетия этих великих людей земли Русской...
Дорога в Сибирь
Белые текут на запад, а черные — на восток.
Пробираясь вдоль черных рек, просачивались из-за Камня орды пелымского князя Кихека, чтобы «засыпая озерцы трупами», пройти по Пермской земле.
А по белым рекам поднимались к Уралу казаки. Семь имен насчитывают историки у атамана. Камешком в реке народной молвы каталось его имя, пока не выплеснулось на берег: Ермак.
Казакам пришлось пройти по Чусовой в Серебрянку, волоком перетащить легкие струги через кручи уральского водораздела и спуститься по Журавлику и Баранче в Тагил. Трудным был этот путь через тагильские перевалы, но другого не знали тогда казаки Ермака.
За годы, проведенные в Искере, Ермак не только сражался с остатками кучумовских отрядов, не только утверждал русскую государственность в Сибири, но и искал короткую и надежную дорогу через Камень. Ровно полгода добиралась к Ермаку царская подмога по Лозьвинскому пути. Далек, в две тысячи верст, оказался он, и меньше половины царских дружинников добрело до Искера...
Пытаясь отыскать удобную дорогу в Русь, гибнут сподвижники Ермака. Возле Казымского городка на Оби пал Никита Пан. Осенью следующего года гибнет со своим отрядом Иван Кольцо.
Разведывая горные перевалы на водоразделе Лозьвы и Вишеры, предпринимает Ермак Пелымский поход. Но неприступными кручами Урал отделил Сибирь от России, и не было, кажется, и щелочки в этой каменной стене.
Гибель самого Ермака 6 августа 1585 года не изменила естественного течения истории освоения Сибири. Дело Ермака было совершено — и через два года после его смерти поднимаются на Туре и Тоболе города — Тюмень и Тобольск...
Как обточенные речным течением гальки, по берегам сибирских рек рассыпались бесчисленные Ермаши и Ермаковки — русские деревеньки в Сибири.
Один за другим сходят с исторической сцены последние Кучумовичи. Кучум и сам еще кочует по ишимским степям, но вылазки его, исполненные бессильной ярости, страшны только для местного населения. 23 июня 1590 года Кучум близко подошел к Тобольску, но весть о его приближении еще не достигла тобольского воеводы, а Кучум уже бежал назад. Через год воевода Кольцов-Мосальский, в отряд которого входили и татары, разгромил кучумовские банды у озера Чимекула.
Пройдет несколько десятков лет, и даже местные жители забудут название бывшей сибирской столицы. Подрытый течением Иртыша, рухнет в мутноватую воду ханский город и исчезнет навсегда из памяти освобожденных сибирских народов.
Сибирь вступала в новую эпоху, и новые отношения, сложившиеся на ее безграничных просторах, требовали прежде всего нового пути, которые соединил бы Сибирь с Россией.
В 1595 году царь Федор Иоаннович издал указ, по которому надобно было искать «охочих людей», способных указать и проложить удобную дорогу в Сибирь.
О царе Федоре написано немало. «Слабоумный» и «юродивый» — вот эпитеты, которые сопровождают последнего отпрыска Калитинской династии. Подкрепляются они то цитатой из письма польского посла Сапеги: «Царь мал ростом... с тихим, подобострастным голосом, с простодушным лицом, ум имеет скудный или, как я слышал от других и заметил сам, не имеет никакого, ибо, сидя на престоле во время посольского приема, он не переставал улыбаться, любуясь то на свой скипетр, то на державу»; то высказыванием шведа Петрея, что царь Федор от природы почти лишен рассудка и часто бегает по церквам трезвонить в колокола. При этом замалчивается, что это свидетельства послов враждебных России стран. И они дают не портрет царя Федора, а карикатуру на врага, с которым предстояло воевать.
