Рассказы о военных собаках - [24]

«В ходе очередного наступления рота автоматчиков, которой командовал Василий Кисляков, штурмовала гранитную сопку, на которой прочно укрепились егеря. Матросы вынуждены были залечь: пулеметная очередь из вражеского ДОТа не давала поднять головы, продвигаться вперед.

Ни атаковать, ни обойти злополучную огневую точку не давал плотный огонь ДОТа. Но и остановиться на склоне сопки было нельзя, ведь в граните не окопаешься. Кисляков от валуна к валуну пополз вперед, стреляя по амбразуре ДОТа трассирующими патронами. Север полз рядом, не отставая от хозяина.

После очередных выстрелов Василий Павлович с удивлением увидел, что Север, прижав уши, в своем аллюре несется прямо на вражеский ДОТ. Он хотел вернуть собаку и закричал: „Север, назад! Север, ко мне!“ Но остановить стремительный бег не удалось, и Север бросился на пулеметчика в амбразуру ДОТа, в свою последнюю схватку с врагом, закрыв собой амбразуру ДОТа. Пулемет замолк, так как пулеметчику пришлось яростно бороться с овчаркой, с ее крепкой челюстью, сжимавшую руку врага. Моряки поднялись в атаку, ворвались в траншею, окружили огневую точку. Бой был выигран.

Бойцы сгрудились у замолкшего ДОТа, а Север со слабым поскуливанием сполз с амбразуры на камни. Пес был располосован пулеметной очередью в упор.

Кисляков плакал, и из собачьих глаз текли крупные слезы. Увидев хозяина, овчарка потянулась было к нему, но на это движение сил уже не хватило. Василий Павлович присел рядом, Север из последних сил лизнул хозяина в лицо, тихонько заскулил и умер на руках хозяина.

С трехкратным залпом, со всеми воинскими почестями хоронили восточноевропейскую овчарку по кличке Север. У моряков на глазах блестели слезы, стоял комок в горле».

Спустя много лет в День Победы Василий Павлович Кисляков рассказал эту историю гостям. Некоторые из них попытались найти объяснение поведению собаки в инстинкте — ведь Север на стрельбище после стрельбы трассирующими пулями всегда бросался к мишеням. Но сам Василий Павлович был уверен, что умный пес понимал, что надо делать — ведь команду «Фас!» собаке никто не подавал. По воспоминаниям внука Михаила Кислякова, дед не мог забыть своего верного друга. После войны в доме Кисляковых всегда держали овчарок. Николай Букин в советское время несколькими изданиями выпустил книгу «Север, фас!». Писатель-фронтовик, сам воевавший в морской пехоте на Северном флоте, подробно рассказал в детской книге про подвиг овчарки по кличке «Север».

Стараясь сделать свое повествование о подвиге овчарки «Север» познавательным и правдивым, я не преминул позаботиться и о научном обосновании с точки зрения кинологии поведения собаки.

Каждый человек, имевший когда-нибудь отношение с животными и особенно с собаками, рано или поздно сталкивается с такими формами их поведения, объяснить которые простым только сочетанием условных и безусловных рефлексов невозможно.

Из практики общения видно, что у большинства высших животных на базе их общения, постоянного усложнения поведения возникают элементы рассудочной деятельности, способность к общению, абстрагированию от тех или иных сторон, предугадывания событий. Если мы сегодня обратимся к известным работам классиков естествознания, то обнаружим, что крупнейшие биологи и философы считали, что некоторые элементы разума у животных существуют. Этот вывод мы найдем в трудах Ч. Дарвина, который подчеркивал, что высшие животные, так же как и человек, обладают воображением, памятью и разумом. Ф. Энгельс, например, писал о том, что у животных способность к сознательным действиям развивается в соответствии с развитием нервной системы и достигается у млекопитающих в достаточно высокой степени. Свои исследования элементарной рассудочной деятельности животных посвятили и другие крупные ученые.

Однако надо отметить, что существуют и противники признания у животных элементов рассудочной деятельности, которые нередко ссылаются на авторитет крупнейшего физиолога И. П. Павлова, якобы отрицающего наличие у животных каких-либо зачатков конкретного мышления. Действительно, Павлов был противником антропоморфизма (представление, будто животные, растения и явления неживой природы обладают человеческими свойствами, мыслями, чувствами, волей) в исследовании поведения животных. Он не отрицал наличие элементов мышления у животных, имеющих черты сходства с мышлением человека, но вместе с тем он был ярым противником нефизиологического объяснения этого явления.

Исследованию этой сложной проблемы посвящены работы члена-корреспондента АН СССР, профессора МГУ имени М. В. Ломоносова Л. В. Крушинского. Свои исследования он начал, еще будучи научным сотрудником Центральной военно-технической школы военного собаководства Красной армии в 1941–1943 годах. Фундаментальные исследования Л. В. Крушинского нашли практическое применение. Количественная оценка возбудимости нервной системы послужила основой для создания экспресс-метода отбора и дрессировки служебных собак для минно-розыскной, противотанковой и ездово-санитарной служб во время Великой Отечественной войны. Крушинский выезжал на фронт и в боевых условиях проверял и отрабатывал эти методы, заслужившие высокую оценку тогда вице-президента Академии наук СССР Л. А. Орбели. В записке командованию Красной армии от 10 июля 1942 года он писал: «Для правильной постановки служебного использования собак в КА существенную роль играет научно обоснованный, целесообразный отбор собак в соответствии с требованиями отдельных видов службы.