Рассказы о силе (Истории силы) - [96]
Я прервал его, сказав, что он оказывает мне незаслуженное доверие в чем-то таком, что находится вне моего понимания. Он отвечал, что нужно время, чтобы впечатления осели, и как только это произойдет, ответы польются из меня таким же потоком, как в прошлом — вопросы.
— Секрет дубля в пузыре восприятия, который в твоем случае той ночью был одновременно и на вершине скалы и на дне ущелья, — сказал он. — Пучок чувств можно заставить немедленно собраться где угодно. Другими словами человек может воспринимать здесь и там одновременно.
Он попросил меня подумать и вспомнить последовательность событий, которые, как он сказал, были столь обычны, что я почти забыл их. Я не мог понять, о чем он говорит. Он стал уговаривать меня попытаться еще.
— Подумай о своей шляпе, — сказал он. — И подумай о том, что Хенаро с ней делал.
Я испытал шокирующий момент осознания. Я вспомнил, что Хенаро действительно хотел, чтобы я снял свою шляпу, потому что она все время спадала, сдуваемая ветром. Но я не хотел с ней расставаться. Я чувствовал себя ужасно глупо, будучи голым. То, что на мне была шляпа, которую я не имел обыкновения носить, дарило мне ощущение необычности: я уже не был реально самим собой. А в таком случае пребывать без одежды не казалось столь уж неловким. Дон Хенаро пытался поменяться со мной, но его шляпа была слишком мала для моей головы. Он отпускал шуточки по поводу размеров моей головы и пропорций моего тела и, в конце концов, снял с меня шляпу и обмотал мою голову старым пончо, как тюрбаном.
Я сказал дону Хуану, что забыл о шляпе, но уверен, что это происходило где-то между так называемыми прыжками. Но ведь мое воспоминание об этих «прыжках» составляло единое, непрерывное целое!
— Они действительно были непрерывным целым. Но таким же целым было шутовство Хенаро с твоей шляпой, — сказал он. — Два этих воспоминания не могли идти одно за другим, потому что они происходили одновременно.
Он заставил пальцы своей левой руки двигаться так, будто они не могли пройти в промежутки между пальцами правой руки.
— Эти прыжки были только началом, — продолжал он. — Затем пришло время твоей настоящей экскурсии в неизвестное. Прошлой ночью ты испытал невыразимое — нагуаль. Твой разум не может бороться с физическим знанием о том, что ты являешься безымянным пучком чувств. В этой точке твой разум даже может признать, что есть другой центр сборки — воля, с помощью которого можно судить или оценивать и использовать необычные эффекты нагуаля. Наконец-то твоему разуму стало ясно, что нагуаль можно отражать через волю, хотя объяснить его нельзя никогда.
Но затем приходит твой вопрос: «Где я находился, когда все это происходило? Где было мое тело?» Убеждение, что существует реальный «ты» — следствие того, что ты собрал все, что у тебя есть вокруг разума. В данный момент твой разум признает, что твой нагуаль невыразим, не потому, что его в этом убедили доказательства, но потому, что для него безопаснее признать это. Твой разум на безопасной почве, все элементы тоналя на его стороне.
Дон Хуан сделал паузу и внимательно посмотрел на меня. Его улыбка была доброй.
— Пойдем к месту предрасположения дона Хенаро, — сказал он отрывисто.
Он поднялся, и мы пошли к той скале, где разговаривали два дня назад. Мы удобно уселись на тех же местах, прислонившись спиной к камню.
— Постоянной задачей учителя является делать все, чтобы разум чувствовал себя в безопасности, — сказал он. — Я трюком подвел твой разум к вере в то, что тональ объясним и предсказуем. Мы с Хенаро очень потрудились над тем, чтобы создать у тебя впечатление, что только нагуаль находится за границами объяснения. Доказательством того, что наш обман достиг своей цели, служит то, что вопреки тому, через что ты прошел, тебе все еще кажется, что существует некое ядро, сердцевина, на которую ты можешь претендовать, как на свою собственную, как на свой разум. Это мираж. Твой драгоценный разум является только центром сборки, зеркалом, которое отражает нечто, находящееся вне его. Прошлой ночью ты был свидетелем не только неописуемого нагуаля, но и неописуемого тоналя.
В последнем кусочке объяснения магов говорится, что разум только отражает внешний порядок, ничего не зная об этом порядке, и что он не может объяснить его точно так же, как не может объяснить нагуаль. Разум может только свидетельствовать эффекты тоналя, но никогда не сможет понять его или разгадать. Сам факт того, что мы думаем и говорим, указывает на какой-то порядок, которому мы следуем, даже не зная, ни как мы это делаем, ни того, чем является этот порядок.
