Рассказы о силе (Истории силы) - [26]

Дон Хенаро раскрыл глаза до огромных размеров, а затем мигнул.

— То, что Хенаро показал тебе вчера — крайне важно, — продолжил дон Хуан. — Ты не можешь избавиться от этого, просто слепо приняв. Вчера ты сказал мне, что тебя сводит с ума идея дубля. Но взгляни на себя сейчас. Тебе больше нет до этого дела. В том-то и беда с людьми, которые сходят с ума. Они сходят с ума в обе стороны. Вчера ты весь был вопросом, сегодня ты весь — принятие.

Я сказал, что он всегда находит изъян в том, что я делаю, вне зависимости от того, как я это делаю.

— Это неправда! — воскликнул он. — В пути воина нет изъянов. Следуй ему, и никто не сможет тебя упрекнуть. Возьми, например, вчерашний день. Путем воина было бы, во-первых, задавать вопросы без страха и подозрений, а затем позволить Хенаро показать тебе тайну сновидящего и сновидимого без борьбы с ним или опустошения себя. Сегодня путем воина было бы собрать все, чему ты научился, без самодовольства и слепого принятия. Делай так, и никто не найдет в этом никаких изъянов.

Судя по его тону, я подумал, что дон Хуан и вправду раздражен моими просчетами, но он улыбнулся мне, а затем рассмеялся, как если бы его рассмешили его собственные слова.

Я сказал ему, что просто сдерживаюсь, потому что не хочу нагружать их своими вопросами. Я действительно был переполнен впечатлениями от того, что дон Хенаро сделал со мной. Я был убежден, хотя это больше и не имело значения, что дон Хенаро ожидал в кустах, пока дон Хуан не позвал его. Затем, позднее, он воспользовался моим испугом, чтобы ошеломить меня. После того, как я был прижат к земле, я, без сомнения, потерял сознание, и тогда дон Хенаро, должно быть, загипнотизировал меня.

Дон Хуан возразил, что я слишком силен, чтобы поддаться так легко.

— Что же тогда произошло на самом деле? — спросил я.

— Хенаро пришел навестить тебя, чтобы рассказать тебе нечто исключительное, — сказал он. — Когда он вышел из кустов, он был Хенаро-дубль. Есть способ объяснить это понятнее, но сейчас я не могу им воспользоваться.

— Почему, дон Хуан?

— Потому что ты еще не готов говорить о целостности самого себя. Пока что я скажу лишь, что сейчас Хенаро — не дубль. Он кивнул в сторону дона Хенаро. Тот заморгал.

— Прошлой ночью Хенаро был дублем, а дубль, как я уже тебе говорил, имеет невообразимую силу. Он показал тебе очень важную вещь. Чтобы сделать это, ему пришлось коснуться тебя. Дубль просто коснулся твоей шеи в том месте, где союзник наступил на тебя несколько лет назад. И, естественно, ты выключился, как свет. Естественно также, что ты индульгировал, как сукин сын. Нам понадобилось несколько часов, чтобы раскрутить тебя. Таким образом, ты рассеял свою силу, и когда пришло время выполнить подвиг воина, тебе ее не хватило.

— Что это был за подвиг, дон Хуан?

— Я говорил, что Хенаро пришел показать тебе нечто, тайну светящихся существ как видящих сны. Ты хотел узнать о дубле. Он начинается во снах. Но затем ты спросил: «Что такое дубль?» Я сказал, что дубль — это «я[3]». «Я» видит во сне (сновидит) дубля[4]. Это должно быть простым, разве что нет ничего простого относительно нас. Может быть, обычные сны «я» просты, но это не значит, что «я» просто. Когда оно учится видеть во сне дубля, то прибывает на этот колдовской перекресток, и настает момент, когда человек осознает, что это дубль видит во сне «я»[5].

Я тщательно записал все, что он сказал, но не понял его.

Дон Хуан повторил свои заявления.

— Урок прошлой ночи, как я сказал тебе, был о сновидящем и сновидимом или о том, кто кого видит во сне (кто кого сновидит).

— Извини, я не понял, — сказал я. Оба они покатились со смеху.

— Прошлой ночью, — продолжал дон Хуан, — ты почти выбрал проснуться на месте силы.

— Что ты хочешь этим сказать, дон Хуан?

— Это был бы подвиг. Если бы ты не индульгировал в своей обычной дурацкой манере, то у тебя было бы достаточно силы, чтобы склонить чашу весов, и ты, без сомнения, перепугался бы до смерти. К счастью или к несчастью, но как бы там ни было, силы у тебя было недостаточно. На деле ты до такой степени растратил свою силу в бесполезном замешательстве, что тебе ее едва хватило, чтобы выжить.

Поэтому, как ты можешь теперь понять, индульгировать в своих мелких причудах не только глупо и расточительно, но и вредно.

Воин, который опустошает себя, не способен выжить. Тело можно разрушить. Ты мог тяжело заболеть, и этого не случилось просто потому, что мы с Хенаро отклонили часть твоей чепухи. До меня начал полностью доходить смысл его слов.

— Прошлой ночью Хенаро провел тебя через сложности дубля, — продолжал дон Хуан. — Только он мог сделать это для тебя. И когда ты увидел себя, лежащего на земле, это не было ни видением, ни галлюцинацией. Ты мог бы понять это очень ясно, если бы не заблудился в своем индульгировании. И ты знал бы тогда, что сам ты являешься сном, что твой дубль видит тебя во сне точно так же, как ты его видел во сне прошлой ночью.

— Но как это может быть?

— Никто не знает, как это происходит. Мы знаем лишь то, что это случается. В этом — наша тайна как светящихся существ. Прошлой ночью у тебя было два сна, и ты мог проснуться в любом из них. Но у тебя было недостаточно силы, чтобы понять это.