Рассказы о металлах - [88]
В 1864 году англичанин Роберт Мюшет впервые ввел вольфрам (примерно 5 %) как легирующую добавку в сталь. Сталь, вошедшая в историю металлургии под названием "самокал Мюшета", могла выдерживать красное каление, не только сохраняя, но и увеличивая свою твердость, т. е. обладала свойством самозакалки. Резцы, изготовленные из этой стали, позволили в полтора раза повысить скорость резания металла (7,5 метра в минуту вместо 5).
Спустя четыре десятилетия появилась быстрорежущая сталь, содержащая уже до 8 % вольфрама. Теперь скорость резания металла достигла 18 метров в минуту. Прошло еще несколько лет, и скорость обработки металла возросла до 35 метров в минуту. Так примерно за полвека вольфрам сумел повысить производительность металлорежущих станков в семь раз!
Ну, а как еще выше поднять скорость резания? Стали это уже было не под силу, и даже вольфрам не мог ей ничем помочь. Неужели достигнут предел? Неужели быстрее резать металл невозможно?
Ответ дал все тот же вольфрам. Нет, он не исчерпал еще своих возможностей и не намерен пасовать перед температурой в битве за скорость обработки металла. В 1907 году был создан сплав, состоящий из вольфрама, хрома и кобальта — стеллит, ставший родоначальником широко известных ныне твердых сплавов, которые позволили еще более повысить скорость резания. В наши дни она достигает уже 2000 метров в минуту.
От 5 до 2000! Такой громадный путь пройден техникой металлообработки. И вехами на этом пути были все новые и новые вольфрамовые материалы.
Современные твердые сплавы представляют собой полученную спеканием смесь карбидов вольфрама и некоторых других элементов (титана, ниобия, тантала). При этом зерна карбидов как бы цементируются кобальтом. Такие материалы не теряют твердости даже при 1000 °C, допуская тем самым колоссальные скорости обработки металла. Твердость одного из сплавов на основе карбида вольфрама — "рэлита" настолько велика, что если по образцу из этого сплава провести напильником, то на нем (на напильнике!) остается борозда
Металлообработка была основным, но не единственным направлением, по которому вольфрам вторгался в технику. Еще в середине прошлого века было замечено, что ткани, пропитанные натриевой солью вольфрамовой кислоты, приобретали огнеупорность. Широкое распространение получили тогда же и краски, содержащие вольфрам, — желтые, синие, белые, фиолетовые, зеленые, голубые. Эти краски использовали в живописи, в производстве керамики и фарфора. Кстати, до сих пор сохранились изготовленные еще в XVII веке в Китае по заказу императора изумительные фарфоровые изделия, окрашенные в необычайно красивый цвет — "цвет персика". По преданию, чтобы добиться этого, древним мастерам пришлось провести около восьми тысяч опытов с различными минералами и соединениями. Как показал анализ, проведенный уже в наши дни, своей нежной окраской фарфор обязан оксиду вольфрама.
В 1860 году нагревом чугуна с вольфрамовой кислотой был получен сплав железа с вольфрамом. Твердость этого сплава заинтересовала многих химиков и металлургов. Вскоре удалось разработать промышленный способ производства ферровольфрама — это послужило мощным толчком к использованию вольфрама в металлургии.
Прошло еще несколько лет, прежде чем были предприняты первые попытки ввести вольфрам в ружейную и орудийную сталь. В конце прошлого века такую сталь выплавил на Путиловском заводе в Петербурге профессор В.Н. Липин — один из организаторов производства легированной стали в России (впоследствии член-корреспондент Академии наук СССР). Даже небольшое количество вольфрама, добавленное к стали, значительно повышало сопротивляемость ружейных и орудийных стволов разъеданию пороховыми газами. Раньше других это сумели оценить немецкие, инженеры. В годы первой мировой войны легкие германские пушки выдерживали до пятнадцати тысяч выстрелов, в то время как русские и французские орудия выходили из строя уже после шести-восьми тысяч выстрелов.
Естественно, что в эти годы добыча вольфрамовой руды резко возросла. Если в 90-х годах прошлого века в мире ежегодно добывалось лишь 200–300 тонн вольфрамовой руды, то уже в 1910 году добыча ее составила 8 тысяч тонн, а в 1918 году достигла 35 тысяч тонн.
И все же вольфрама не хватало. Особенно остро нуждалась в нем Германия, почти не располагавшая собственными источниками этого металла. Правда, готовясь к войне, дальновидные немцы запаслись впрок вольфрамовой рудой, но вскоре эти запасы иссякли, а военная промышленность продолжала настойчиво требовать вольфрамовую сталь.
Нужда заставила немецких металлургов поломать голову. Но ведь недаром говорят: голь на выдумки хитра. Выход из трудного положения был найден: вспомнили, что "волчья пена", съедая олово, увлекала его с собой в шлаки, а на территории Германии, где несколько столетий выплавлялся этот металл, скопились целые горы оловянных шлаков. Вскоре металлурги уже начали получать из них вольфрам. Разумеется, полностью утолить вольфрамовый голод шлаки не могли, но "заморить червячка" с их помощью удалось.
В царской России даже в период общего подъема вольфрамовой промышленности добыча этого ценнейшего металла была ничтожной. В 1915 году с Забайкальского месторождения на Ижорский завод близ Петрограда поступило всего 1,4 тонны вольфрамовой руды, а в 1916 году Мотовилихинскому заводу в Перми было отгружено 8,7 тонны. Производство ферровольфрама в России в эти годы составляло лишь несколько десятков пудов.
