Рассказы Ника Адамса - [34]

— Привет, Антон.

— Привет, Ник. Привет, Леон. Выпейте со мной.

— Скажи ему, Ник.

— Послушай, Антон. У меня есть послание для тебя от прекрасной дамы.

— Знаю я твою прекрасную даму. Ты возьми эту прекрасную даму и засунь в пароходную трубу.

Откинувшись на спину, он поднял ноги, уперся ими в верхнюю койку и толкнул ее.

— Карпер! — крикнул Галинский. — Эй, Карпер! Проснись и выпей!

Над краем верхней койки появилось заспанное лицо. Круглое и в очках со стальной оправой.

— Не предлагай мне выпить, когда я уже пьян.

— Спускайся и выпей! — проревел Галинский.

— Нет, — послышалось с верхней койки. — Давай выпивку сюда.

И Карпер откатился назад к стене.

— Он пьян уже две недели, — доверительно сообщил Галинский.

— Извини, — донеслось сверху, — но это некорректное утверждение, потому что мы знакомы только десять дней.

— Разве ты не пьян две недели, Карпер? — спросил Ник.

— Разумеется, — ответил Карпер от стены, — но Галинский не имеет права так говорить.

Упираясь ногами в верхнюю койку, Галинский приподнимал ее и опускал.

— Беру свои слова назад, Карпер. Я не думаю, что ты пьян.

— Не делай нелепых заявлений, — едва слышно ответил Карпер.

— Чем занимаешься, Антон? — спросил Леон.

— Думаю о моей девушке в Ниагара-Фоллс.

— Пошли, Ник. — Леон повернулся к нему. — Оставим эту морскую свинку.

— Она сказала и вам, что я похож на морскую свинку? — спросил Галинский. — Она сказала мне, что я морская свинка. Знаете, как я ей ответил на французском? «Мадемуазель Габи, в вас нет ничего такого, что может меня заинтересовать». Выпей, Ник.

Он протянул бутылку, и Ник глотнул коньяка.

— Леон?

— Нет. Пошли, Ник. Оставим его.

— В полночь мне заступать на вахту, — сказал Галинский.

— Не напейся, — посоветовал Ник.

— Я никогда не напивался.

На верхней койке Карпер что-то пробормотал.

— Что ты сказал, Карпер?

— Я попросил Господа поразить его молнией.

— Я никогда не напивался, — повторил Галинский и наполовину наполнил коньяком кружку для чистки зубов.

— Давай же, Господи! Порази его!

— Я никогда не напивался. И никогда не спал с женщиной.

— Давай. Сделай свое дело, Господи. Порази его.

— Пошли, Ник. Уходим отсюда.

Галинский протянул Нику бутылку. Тот глотнул и вышел из каюты следом за Леоном.

Из-за двери до них долетел голос Галинского:

— Я никогда не напивался. Я никогда не спал с женщиной. Я никогда не лгал.

— Порази его, — раздался тонкий голос Карпера. — Не слушай эту чушь, Боже. Порази его.

— Отличная пара, — заметил Ник. — Кто этот Карпер? Откуда он?

— Он провел два года в госпитале. Его отправили домой. Отчислили из колледжа, и теперь он возвращается.

— Он пьет слишком много.

— Он несчастен.

— Давай возьмем бутылку вина и залезем в спасательную шлюпку.

— Пошли.

Они остановились у бара курительной комнаты, и Ник купил бутылку красного вина. Леон стоял у стойки, высокий, в форме французской армии. В курительной комнате за двумя столами шла игра в покер. Ник хотел бы поиграть, но не в последнюю ночь. Все играли. В комнате с задраенными иллюминаторами было жарко и накурено. Ник посмотрел на Леона.

— Хочешь поиграть? — спросил тот.

— Нет. Давай выпьем вина и поговорим.

— Тогда надо взять две бутылки.

С бутылками они вышли из душной комнаты на палубу. Забраться в одну из спасательных шлюпок не составило труда, хотя Ник и боялся смотреть вниз на воду, забираясь в нее по шлюпбалке. В шлюпке они удобно устроились, подложив под спину спасательные жилеты. Создавалось полное ощущение, что они находятся между небом и землей. И под ногами ничего не вибрировало, как на палубе судна.

— Здесь хорошо, — сказал Ник.

— Я каждую ночь сплю в одной из них.

— Я боюсь, что могу ходить во сне, — признался Ник, открывая бутылку. — Я сплю на палубе.

Он протянул бутылку Леону.

— Оставь ее себе, а мне открой другую, — предложил поляк.

— Бери эту, — сказал Ник. Вытащив пробку из второй бутылки, он чокнулся в темноте с Леоном. Они выпили.

— Во Франции вино лучше, чем это, — сказал Леон.

— Я не останусь во Франции.

— Я забыл. Мне бы хотелось, чтобы мы вместе пошли в бой.

— Пользы от меня не будет, — ответил Ник. Посмотрел через планшир шлюпки на темную воду внизу. Боялся даже залезать на шлюпбалку. — Я все думаю, а вдруг я струшу.

— Нет, — ответил Леон, — ты не струсишь.

— Это здорово, увидать самолеты и все такое.

— Да, — ответил Леон. — Я собираюсь летать, как только добьюсь перевода.

— А я бы так не мог.

— Почему?

— Не знаю.

— Ты не должен думать о страхе.

— Я и не думаю. Правда, не думаю. Никогда из-за чего-то такого не переживал. А сейчас думал, потому что у меня возникли забавные ощущения, когда мы забирались в эту шлюпку.

Леон лежал на боку, бутылка стояла у его головы.

— Мы не должны думать о том, что струсим. Мы не из таких.

— Карпер боится, — возразил Ник.

— Да. Галинский мне говорил.

— Поэтому его послали обратно. Поэтому он постоянно пьян.

— Он не такой, как мы, — ответил Леон. — Послушай, Ник, ты и я — в нас что-то есть.

— Я знаю. Тоже это чувствую. Остальных людей могут убить, но не меня. Я в этом абсолютно уверен.

— Именно так. Об этом я и говорю.

— Я хотел пойти в канадскую армию, но они меня не взяли.

— Я знаю. Ты мне говорил.