Рассказы - [16]

Корабль шел на голубую планету.

Мне не сиделось в рубке. Тревога тянула меня к эскулапу.

Тревога и чувство вины. Я оставил за пультом Валерия и вернулся к нашему «доктору».

Внутри аппарата что-то мерно жужжало. Я устроился в кресле у невидимого колпака, под которым эскулап укладывал больных после оказания им первой помощи. Здесь размещалось хозяйство биоэлектронной няньки и сестры милосердия. За незримой преградой работала индивидуальная система жизнеобеспечения. Силовое поле изолировало пациента от окружающей среды, не вызывая при этом ощущения одиночества, посетители могли видеть больного и разговаривать с ним, если свет и звуки не причиняли ему вреда. Но на сей раз воздушное ложе под колпаком долго пустовало. Это усиливало тревогу.

Я чувствовал себя беспомощным. Меня кидало то в дрожь, то в жар. Я подумал, уж не придется ли и самому отправляться в пасть к эскулапу. Сел поудобнее, мышцы расслабил, сделал несколько вдохов и выдохов и приказал себе успокоиться. Я должен был взять себя в руки. Я знал, что могу это сделать. Я медленно погружался в сон.

3

Мы, люди планеты Мать — прекраснейшей из планет под лучами светила Отца — не научились спокойно думать о смерти. И может потому, что я женщина, мне нравится древняя сказка об океанских волнах, которые не хотят умирать… Всю жизнь они кочуют под ветром, собирая в дороге голубую морскую пыль. Они спешат к берегам, неся на гребнях свое окутанное белой пеной бессмертие. Они разбиваются о прибрежные камни и перестают жить. Но за миг до гибели успевают с размаху, как можно дальше забросить на берег хрустальные голубые слезинки. В ветреные дни пляжи устланы голубыми коврами. В этих прозрачных камушках — бессмертие разбившихся волн. В каждом из нас живет мечта обмануть смерть, перед самым концом оторвать от себя и бросить оставшимся что-то вечное, ни на что не похожее, сугубо твое, и неожиданно всем нужное. Навсегда.

Есть новая сказка о людях, которые вечны, как камни, и почти так же, как камни, они недвижимы, — сказка неожиданно ставшая явью… Их корабль появился давно. То, что это управляемое тело, мы поняли, когда исследовали температуру различных его частей. Было замечено слабое истечение мельчайших частиц. Неизвестный предмет медленно изменял свой курс в направлении нашей планеты.

Время от времени высылались одноместные патрульные боты для наблюдения за кораблем в непосредственной близости. В институте Внешних Исследований этим занималась как раз моя группа. Хотя сами люди-камни жили пока еще только в нашей фантазии, о них уже слагались легенды. В одной из них, например, говорилось о девушке, полюбившей человека-камня. Бедняжка всю жизнь провела рядом с кумиром и только умирая догадалась, что это — всего лишь статуя. Находились и такие, которые подозревали, что мы сами подвесили в космосе «ленивую гондолу» и раздуваем вокруг нее шум. А гондола была, действительно, ленивая. Наши корабли покрывают эти расстояния в тысячи раз быстрее.

Постепенно люди привыкли к мысли о висящем в космосе корабле гипотетического человека-камня. Каждое утро они слышали, о нем что-нибудь новенькое: новые сведения или новые шутки. Страсти давно улеглись, но ожидание оставалось.

Несмотря на медлительность, корабль неуклонно сближался с планетой.

Кто из нас не мечтал первым увидеть живого человека-камня?! Воображение рисовало огромную фигуру, как бы высеченную из черного монолита. Он сидит за штурвалом корабля год, другой, третий, проявляя выдержку и сатанинское терпение. Глупо было бы смеяться над этими людьми только из-за того, что у них свой ритм жизни. Да и люди ли они вообще?! Параллельно с нашей, существовала гипотеза о том, что тело, которое мы принимаем за корабль, на самом деле есть неведомое живое существо.

Гипотезу о «человеке-камне», а точнее о «существе- камне», иллюстрировала примитивная умозрительная модель. По городу движется транспортер со скоростью один квартал в одну жизнь. Кому может быть нужен такой транспортер? Только тому, у кого тысяча тысяч жизней или одна жизнь длиною в тысячу тысяч жизней. При наших скоростях он не увидел бы ровно ничего за окном транспортера. Этим объясняли тот факт, что корабль не реагирует на систематические облеты его патрульными ботами. Предлагали каким-нибудь образом спровоцировать выход экипажа наружу. Однако Совет решил отказаться от этого шага… и если решение все-таки было нарушено — виноват только случай. Мой бот взорвался неподалеку от корабля пришельцев. Произошла авария в системе энергопитания. Но автоматика успела сработать, и за несколько мгновений до взрыва кресло-скутер вынесло меня на безопасное расстояние… Когда я вернулась к останкам своего несчастного бота, чужой корабль уже закрывал полнеба. Я поняла вдруг, что при взрыве произошло мгновенное торможение и теперь осколки бота наверняка замечены с корабля. Скоро я увидела, как от черной громадины отделилось блестящее угловатое тело. Оно распласталось в пустоте и долго-долго плыло, не шевеля конечностями. Тело казалось мертвым, но, достигнув одного из обломков, начало поворачиваться. При жуткой медлительности движения были невероятно точными. Я уловила в них что-то холодное и враждебное. Тело степенно, рывок за рывком, с умопомрачительными интервалами устраивалось верхом на обломке. Я приблизилась. Мне хотелось увидеть его лицо. Но лица не было. Вместо него торчали какие-то трубки, и светилось что-то похожее на гнилушку.