Рассказы - [3]

— Мат будет страшно огорчена, когда вернется с верховой прогулки и обнаружит, что вы уехали, — заметил он отбыающей гостье, — но я сочиню какую-нибудь историю о срочной телеграмме, вызвавшей вас. Не следует без нужды тревожить ее по поводу Стурриджа.

Джейн слегка фыркнула на мысль Кловиса о ненужной тревоге, и была почти груба с молодым человеком, который пришел в себя только после вдумчивого исследования содержимого корзинки для ленча.

Чудо слегка потеряло в своей полезности после того, как Дора в тот же день написала, что откладывает дату своего визита, но в любом случае Кловис заслужил репутацию единственного человеческого существа, которому когда-либо удалось выбить Джейн Мартлет из расписания ее миграций.

Эсме

— Все охотничьи истории одинаковы, — сказал Кловис, — как одинаковы все ирландские истории, и одинаковы все…

— Моя охотничья история ни капли не похожа ни на одну слышанную вами, — сказала баронесса. — Она случилась довольно давно, когда мне было двадцать три года. Тогда я еще не жила отдельно от мужа; понимаете, никто из нас не мог дать возможность другому жить отдельно. Несмотря на все пословицы, бедность больше скрепляет семью, чем разрушает ее. Но мы всегда охотились в разных стаях. Однако, это не имеет отношение к моей истории.

— Мы еще не приблизились к месту встречи охотников. Предполагаю, там была встреча охотников, — сказал Кловис.

— Конечно, встреча была, — сказала баронесса, — присутсвовала вся обычная толпа, в частности Констанция Бродл. Констанция — из тех рослых цветущих девушек, что так хорошо смотрятся в осеннем пейзаже или среди рождественских украшений в церкви. — У меня предчувствие, что должно произойти что-то ужасное, — сказала она мне, — я очень бледна?

Она была такой же бледной, как свекла в обмороке.

— Ты кажешься бледнее обычного, — сказала я, — но тебе это легко.

Прежде чем до нее дошло мое замечание, мы уже уселись в седла. Собаки нашли лису, залегшую в кустах дрока.

— Понятно, — сказал Кловис, — в любой истории об охоте на лис я всегда слышу о лисе в кустах дрока.

— Констанция и я умели хорошо держаться в седле, — спокойно продолжала баронесса, — и у нас не было трудностей на первом этапе, хотя началась крепкая скачка. Однако, ближе к финишу мы должно быть слишком оторвались от цепи охотников, потеряли собак и бесцельно брели куда-то в неизвестность. Это сильно меня раздражало и мое настроение понемногу начало сдавать, когда наконец, продираясь сквозь кусты изгороди, мы были обрадованы видом собак, завывающих в голос возле впадины прямо перед нами.

— Вот где они, — закричала Констанция и добавила с изумлением: — Ради бога, что они нашли?

Конечно, перед ними находилась не обычная смертная лиса. Стояло нечто, вдвое выше ростом, с короткой, уродливой головой и ненормально толстой шеей.

— Это гиена, — сказала я, — она наверное сбежала из парка лорда Пабхэма.

В этот момент загнанный зверь повернулся и посмотрел на своих преследователей, а собаки (их было всего шесть) стали полукругом и выглядели глуповато. Очевидно, они оторвались от остальной своры на след чужого запаха, и были не вполне уверены как относиться к добыче теперь, когда они они ее настигли.

Гиена приветствовала наше появление с явным облегчением и демонстрировала дружественность. Она, очевидно, привыкла к всеобщей доброте людей, а ее первый опыт общения со сворой собак оставил у нее плохое впечатление. Собаки выглядели более чем смущенными, когда их добыча с внезапной интимностью прошествовала к нам, и слабый призыв горна вдали был воспринят сворой как желанный сигнал для отбытия. Констанция, гиена и я остались одни в наступающих сумерках.

— Что нам делать? — спросила Констанция.

— Сколько у тебя вопросов, — сказала я.

— Ну, не можем же мы оставаться здесь всю ночь с гиеной, — настаивала она.

— Я не знаю, какие у тебя представления о комфорте, — ответила я, — но я не думаю оставаться здесь на всю ночь даже без гиены. Мой дом может быть и несчастен, но по крайней мере там есть горячая и холодная вода, домашние удобства и всякое другое, чего эдесь мы не найдем. Нам лучше держаться деревьев справа; кажется, дорога на Кроули проходит там.

Мы медленно поехали вдоль слабо выраженной тележной колеи, зверь радостно следовал за нами по пятам.

— Что все-таки нам делать с гиеной? — последовал неизбежный вопрос.

— Что вообще делают с гиенами? — спросила я сердито.

— Я раньше не имело дела ни с одной, — сказала Констанция.

— Что ж, я тоже. Если бы мы знали ее пол, то могли бы дать ей имя. Наверное, можно назвать ее Эсме. Подойдет в любом случае.

Было еще достаточно дневного света, чтобы различать объекты по сторонам и наш утомившийся дух получил внезапный толчок, когда мы проехали мимо маленькой полунагой девочки-цыганки, собирающей ежевику в низких кустах. Внезапное появление двух всадниц и гиены привело ее в состояние плача, да и в любом случае мы едва-ли могли собрать крохи какой-нибудь полезной географической информации из этого источника; однако, была вероятность, что где-нибудь по дороге мы увидим цыганский табор. Около мили мы ехали с надеждой, но безрезультатно.