Рассказы. Как страна судит своих солдат - [8]

Все время, пока шел процесс, движение собирало в Улан-Удэ митинги. Подписей в защиту спецназовцев было много — группа капитана Ульмана в глазах простых людей абсолютно права. Они воевали с бандитами, рисковали своими жизнями, их предали, подставили и хотят посадить. А как живут простые офицеры — никому рассказывать не надо: вокруг Улан-Удэ воинских частей немало. Кроме того, разведчиков уже дважды оправдывал суд присяжных.

Что делать теперь, защитники защитников Родины не знают.

— Может, митинг соберем дней через десять. А еще адвокаты должны обжаловать приговор, — говорят они. — Но все это, похоже, безнадежно.

Хаттаб, которого не было

Как разворачивалась та роковая спецоперация, из которой бойцы Ульмана вышли преступниками? В январе 2002 года разведка пограничных войск получила от своего информатора сообщение: в селе Дай Шатойского района Чечни скрывается отряд арабских наемников из 15 человек. Во главе отряда — известный полевой командир Хаттаб. Сразу после этого в Ханкале, в штабе Объединенной группировки войск на Северном Кавказе (ОГВ), стали готовить совместную операцию по поимке Хаттаба. План ее был прост: пехота на бронетехнике открыто блокирует село Дай, сотрудники Шатойской комендатуры вместе с оперативниками из милиции и ФСБ проводят в селе тотальную проверку паспортного режима, в случае обнаружения боевиков берут их в плен или — при оказании сопротивления — уничтожают на месте. К операции были привлечены артиллерия, фронтовая и армейская авиация, а также шесть групп спецназа ГРУ из бурятского отдельного отряда, дислоцированного в Шали. Изначально спецназовцам отводилась второстепенная роль. Они должны были организовать засады на горных тропах в 3−4 километрах от села, на случай если боевикам удастся скрытно или с боем покинуть Дай. Стандартная отработанная операция, таких в Чечне тогда проходило по несколько в месяц. Но возник маленький сбой, и начальство приняло неверное решение.

Пехота опоздала к назначенному часу, и село решили окружить спецназом ГРУ. То есть перед разведчиками в последний момент поставили абсолютно чуждую для них задачу — открыто стоять на дороге и проверять документы у проезжающих. Такое использование спецназа было смертельно опасно для группы, вооруженной только стрелковым оружием и действующей без прикрытия бронетехники. Такое использование спецназа, заточенного на уничтожение всего, что движется, было смертельно опасно для всех, кто по этой дороге едет.

Но главный промах организаторов операции был в том, что разведчикам, в частности группе капитана Ульмана, никто про изменение задачи не сообщил. И они были уверены, что должны организовать засаду. Более того, группу высадили на место за полтора часа до назначенного срока. По оперативной информации Хаттаб с отрядом передвигался на автомобилях повышенной проходимости.

— Когда нам сказали, что мы едем ловить Хаттаба вместе с пехотой, никто это всерьез не воспринял, — говорит один из сослуживцев Ульмана. — Сколько уже таких Хаттабов приходилось ловить! Чем масштабнее операция, тем меньше вероятность, что она принесет результат. И только Эдуард не позволял себе усомниться. Он искренне верил в Хаттаба и мечтал его поймать.

Тем временем из села выехал гражданский «уазик», в котором ехал ничего не подозревающий директор местной школы Саид Аласханов с односельчанами.

В этот момент Ульман принял смелое решение — выйти на дорогу и попытаться остановить машину «на живца». Остановятся — значит, мирные. Обстреляют — значит, враги. Произошло третье: чеченцы огонь не открыли, но и не остановились.

Ульман уже не сомневался, что в машине боевики.

— Тогда я подумал, что сейчас они заедут за скалу, остановятся, рассредоточатся и ударят по нам, — объяснял он позже. — Бойцы в моей группе были неопытные, и если дать боевикам выйти из машины, то шансов у нас немного.

Потому он и приказал открыть огонь вслед удаляющемуся «уазику». В результате обстрела Саид Аласханов был убит на месте, а водитель Хамзат Тубуров и пассажир Абдулвахаб Сатабаев были ранены.

Спецназовцы оказали раненым помощь, а затем запросили начальство, что делать с задержанными. В живых на тот момент оставались пятеро чеченцев, включая раненых.

С этой самой минуты никто Хаттаба уже не ловил. Руководители операции думали только о том, как отвести от себя обвинение в убийстве мирного человека, и нашли простой выход: пусть Ульман сымитирует, что все погибли при обстреле, после того как не подчинились приказу остановиться. И Ульману через оперативного офицера Алексея Перелевского был послан по радиосвязи сигнал: «У тебя шесть «двухсотых». Трупы сложить в машину, подорвать и сжечь».

Ненормальный спецназовец

Получив приказ, Эдуард Ульман попросил Перелевского его повторить и дал послушать всем бойцам группы.

Капитану ничего не стоило расстрелять задержанных в лощине одного за другим из бесшумной винтовки. Вместо этого он сделал вид, что отпускает их домой, и приказал лейтенанту Калаганскому и прапорщику Воеводину стрелять им в спину.

— Я хотел, чтобы для чеченцев все прошло быстро и безболезненно, — объяснил мне позже Ульман. — Что я мог еще для них сделать?