Рассказы из далекого прошлого - [50]

Шрифт
Интервал

— Наконецъ-то, здѣсь насъ никто не смутитъ! Ты моя, хорошая Элли, моя передъ этимъ океаномъ! Моя передъ сѣнью этихъ сѣдѣющихъ кедровъ! Моя передъ этими синѣющими небесами!

Элли внимала говору Карабинова, какъ чуткій слушатель внимаетъ звукамъ жизнерадостной музыки. Она млѣла и, поднявъ руки къ небу, воскликнула:

— Богъ свидѣтель! Я люблю тебя! Ты, Вяча, не обманешь меня!

И слабѣющая, очарованная дѣйствительностью, Элли упала на грудь Карабинова. Онъ клялся ей въ вѣрности, но старыя деревья не подтверждали Карабиновской клятвы. Они шелестомъ своихъ вѣтвей какъ бы выражали ропотъ противъ совершающагося рокового факта.

XIX.

Когда мнѣ, въ моей продолжительной жизни, приходилось быть свидѣтелемъ человѣческаго счастія, я всегда вспоминалъ слова Льюиса: «есть что-то грустное въ мимолетной прелести удовольствія».

Элли отдалась, поддавшись охватившей ее нѣгѣ, но, очнувшись отъ нея по возвращеніи въ Ушаковскъ, она задалась вопросомъ: какъ поступать ей дальше? День отъѣзда Костоломовыхъ въ Россію былъ назначенъ, а Вячеславъ Павловичъ и не думалъ ей намекать о томъ, чтобы она осталась въ Сибири. Онъ навѣщалъ Костоломовыхъ, хлопоталъ объ укладкѣ ихъ вещей; однажды привезъ огромный мягкій чемоданъ, шнурующійся особыми ремнями внутри, но ни разу не сказалъ, что онъ горюетъ объ отъѣздѣ Элли. Онъ цѣловалъ ея ручки, глядѣлъ ей, улыбаясь ласково, въ глаза и говорилъ:

— Поѣзжайте, поѣзжайте! Я самъ скоро надѣюсь быть въ Петербургѣ.

А стороной Елена Борисовна узнала, что Карабиновъ ввязался въ какую-то золотопромышленную компанію, нашедшую обильное золото на китайской землѣ. Онъ написалъ своимъ роднымъ, что раздѣлитъ съ ними ожидающіяся богатства, и отправляется въ невѣдомую землю въ сопровожденіи нѣсколькихъ предпріимчивыхъ людей. Злые языки узнали, что Вячеслава Павловича верхомъ будетъ сопровождать по непроходимой тайгѣ одна молодая дама, бросившая года три тому назадъ семью, гдѣ была законтрактованною гувернанткой. Она имѣла отъ нашего героя ребенка. И это дитя также осуждено было раздѣлять сумасбродныя приключенія своихъ родителей. Когда Элли сообразила все сказанное, ее охватилъ холодный ужасъ. Только что лучъ свѣта озарилъ темные дни ея существованія, какъ она вновь оказалась погруженною во мракъ, благодаря поступкамъ того человѣка, котораго сама же знала давно за легкомысленнаго. Она сдѣлалась вдругъ безчувственною, безучастною ко всему живому. Ея мужъ, мало обращавшій вниманія на то, весела ли его жена или нѣтъ, теперь сталъ догадываться, что съ Элли совершается что-то неладное. Онъ торопился выбраться изъ чуждой для него Сибири, надѣясь, что за ея границами для него найдется и новое счастье, и новая карьера. Въ началѣ іюня Костоломовы тронулись въ дальній путь. Ихъ провожалъ до первой станціи весь ихъ кружокъ, т.-е. Карабиновъ, Ульямишевъ, Оглобишинъ, Завадскій и нѣкоторые изъ бывшихъ подчиненныхъ Николая Ѳеофилактовича. Въ Боковѣ, при перепряжкѣ лошадей, подали шампанское, и Вячеславъ Павловичъ держалъ такую рѣчь:

— Господа, отъ насъ уѣзжаетъ человѣкъ, поднявшій высоко знамя либеральныхъ воззрѣній, дѣятель государственный, пролагающій новые пути въ сферѣ административной. Его прелестная спутница освѣщала насъ своею лучезарною красотой, согрѣвала насъ своимъ теплымъ привѣтомъ! Пожелаемъ имъ обоимъ, господа, дальнѣйшихъ успѣховъ въ жизни! Будемъ утѣшаться, что мы ихъ увидимъ вновь, вносящими всюду съ собой источники просвѣщенія и добра.

Иначе мотивировалъ чувства сожалѣнія объ отъѣздѣ дружескаго семейства изъ Сибири Оглобишинъ. Онъ сказалъ:

— Мы теряемъ домъ, въ которомъ всегда находили радушный пріемъ, умное слово. Но я, какъ гражданинъ, искренно сожалѣю, что насъ покидаетъ способный дѣятель, который при другомъ сочетаніи обстоятельствъ, былъ бы блестящимъ помощникомъ новаго генералъ-губернатора, этого высоко честнаго и даровитаго администратора!

Костоломовъ поморщился отъ словъ правдиваго декабриста, но перечокался со всѣми присутствующими.

Когда Карабиновъ подошелъ поцѣловать руку Елены Борисовны, то она едва держалась на ногахъ и прошептала:

— Мы больше не увидимся.

XX.

Костоломовы ѣхали медленно, съ разстановками. Іюнь былъ холодный, и Элли, простудившись въ дорогѣ, чувствовала себя весьма плохо. Только сѣвши на пароходъ въ Томскѣ, путники нѣсколько ожили. Переѣздъ изъ Томска до Прикамска по разбитой дорогѣ, изрытой глубокими колеями, до того истомилъ бѣдную страдалицу, что въ Прикамскѣ она окончательно слегла. У нея открылось кровохарканье, боли въ сердцѣ, и доктора сказали Николаю Ѳеофилактовичу, что женѣ его нуженъ абсолютный покой. Такое рѣшеніе разсердило сановитаго чиновника. Жалость была незнакома Акакію. Не вѣдая также, что такое нравственное страданіе, онъ полагалъ, что Элли больше нервничаетъ, чѣмъ болѣетъ. Онъ ворчалъ и не предпринималъ ничего рѣшительнаго. Познакомившись съ губернаторомъ, Костоломовъ узналъ отъ него, что въ городѣ проживаетъ Беклешова съ мужемъ, занимавшимъ мѣсто предсѣдателя одной изъ палатъ. Евгенія Ѳедоровна очень обрадовалась, увидѣвши стараго знакомаго, и немедленно навѣстила Элли. Встрѣча была грустная. Бывшая Клеопатра удивленно вглядывалась въ прекрасныя, но помертвѣвшія черты лица той женщины, которая нѣкогда ей выказала все благородство своей души. Беклешова также не напоминала прежнюю красавицу, прожигавшую жизнь. Вся ея теперешняя наружность дышала смиреніемъ, покорностью судьбѣ. Ея побѣлѣвшіе волосы были гладко причесаны. Ея станъ обхватывало черное шелковое платье безъ лишнихъ украшеній. Говорила она съ Элли о ея болѣзни, о нуждахъ города, о его больницахъ, о школахъ, о церквахъ, о благотворительныхъ обществахъ, и ни разу не упомянула о театрѣ и балахъ. Елена Борисовна, какъ ни была слаба, но не могла утерпѣть, чтобы не спросить Евгенію Ѳедоровну: отчего она такъ измѣнилась?


Рекомендуем почитать
Воспоминание

«Небольшой рассказ Г. Газданова „Воспоминание“, писал Г. Адамович представляет собой необычное соединение банально-искусственного, шаблонно-модернистического замысла с редким даром писать и описывать, со способностью находить слова, будто светящиеся или пахнущие, то сухие, то влажные, в каком-то бесшумном, эластическом сцеплении друг за другом следующие…». Тема анамнеза возникает в прозе Газданова неоднократно. Хотя здесь она представлена достаточно серьезно, рассказ все же является и весьма тонкой пародией на теософские теории. Впервые — Современные записки.


Общество восьмерки пик

В рассказе нашли отклик обстоятельства жизни самого автора в начале Гражданской войны. Образ Молодого автобиографичен. Рассказ завершает своеобразную «криминальную трилогию», куда входят также «Повесть о трех неудачах» и «Рассказы о свободном времени». Впервые — Воля России. 1927. № 11/12. Печатается по этой публикации.


«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков

В сборник вошли произведения и отрывки из произведений Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, И.А. Бунина, А.И. Куприна, Л.Н. Андреева, З.Н. Гиппиус, М.И. Цветаевой, В.В. Набокова и других. Читателю предлагается ознакомиться с лучшими образцами пасхальной прозы русской классической литературы, включая сюжетную художественную прозу, воспоминания, эссе.


Избранное в двух томах. Том II

Варлама Шаламова справедливо называют большим художником, автором глубокой психологической и философской прозы. Написанное Шаламовым – это страшный документ эпохи, беспощадная правда о пройденных им кругах ада. В электронное издание вошли знаковые произведения, принесшие мировую славу автору публицистики о колымских буднях заключенных Дальлага. В книге публикуется вступительная статья Ирины Сиротинской «Правда Шаламова – на все времена». В II том издания вошли сборники: «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2», «Анна Ивановна» (пьеса).


Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Геннисарет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.