Рассказы из далекого прошлого - [47]

Шрифт
Интервал

Старикъ поднялся съ мѣста и вытянулся во весь свой гигантскій ростъ. Онъ глядѣлъ на собесѣдника, точно съ горы, съ полнымъ сознаніемъ своей нравственной мощи. Быстро вскочилъ со стула, какъ ужаленный, Костоломовъ, и казался такимъ маленькимъ въ сравненіи съ своимъ начальникомъ.

— Я васъ не удерживаю больше, ваше превосходительство, произнесъ протяжно генералъ, и кивнулъ головой. Онъ позвонилъ, и приказалъ режиссеру поднимать занавѣсъ.

XIV.

Шила въ мѣшкѣ не утаишь, и приведенная сцена во всѣхъ своихъ подробностяхъ передавалась на другой день изъ дома въ домъ среди ушаковскихъ жителей. Николай Ѳеофилактовичъ пересталъ появляться въ общественныхъ собраніяхъ. Онъ что-то писалъ и отправлялъ кучи пакетовъ на почту.

Прошло мѣсяца три, и изъ Петербурга получилась бумага о командированіи Костоломова въ распоряженіе министерства. А на дворѣ стояла весна; суровая природа сняла съ себя снѣговые покровы. Солнце припекало, Ангара торопливо катила свои воды въ мутный Енисей; ея лѣсистые берега покрылись молодою листвой. Растворились окна съ тройными рамами на сѣверъ у сибиряковъ, и они жадно пользовались наступившимъ теплымъ временемъ. Вячеславъ Павловичъ проектировалъ увеселительную поѣздку на Байкалъ. О своемъ проектѣ онъ заявилъ восторженно Еленѣ Борисовнѣ, укладывавшей свои вещи для обратной поѣздки въ Россію. Карабиновъ ей говорилъ:

— Какъ же вы уѣдете изъ Сибири, не видавши Байкала? Онъ такъ близко отсюда, и полонъ дикихъ красотъ. Я непремѣнно устрою partie de plaisir; мы взберемся на Лиственничную гору, обхватимъ взглядомъ зеленые хребты, окаймляющіе Байкалъ, и забудемся отъ земныхъ дрязгъ. О, при одной мысли объ этой блаженной минутѣ душа моя молодѣетъ, и я хочу вновь любить.

Вячеславъ Павловичъ схватилъ руку Элли и горячо ее поцѣловалъ. Глаза его метали искры; онъ вѣрилъ въ искренность своихъ словъ.

Элли боязливо отодвинулась отъ своего собесѣдника и сказала:

— Перестаньте, Карабиновъ! Я слышала, что вы отецъ двоихъ дѣтей. Пора вамъ остепениться!

Но Карабиновъ, что называется, закусилъ удила. Міръ для него уже не существовалъ. Передъ нимъ была одинокая хорошенькая, пикантная женщина, и онъ находился на небесахъ.

Вячеславъ Павловичъ схватился за голову, бѣгалъ по комнатѣ и шепталъ:

— Какъ она хороша! Боже, какъ она хороша! И гдѣ же это? Въ нѣдрахъ Сибири, въ которой родятся все какія-то рожи калмыцкія, бурятскія, монгольскія!

Нашъ герой опять хотѣлъ броситься къ Элли, но ея странный голосъ вдругъ остановилъ приливъ его экстаза. Онъ внималъ неслыханной рѣчи:

— Карабиновъ! Ужели вы не сознаете, что около васъ находится несчастная женщина? Жизнь моя разбита. Не до легкихъ развлеченій мнѣ. Вы знаете, какъ я стала женой Николая Ѳеофилактовича? Онъ вынужденъ былъ на мнѣ жениться, или, иначе сказать, гнусная трусость заставила его быть моимъ мужемъ. Я вышла за Эдельмана безъ любви, но онъ былъ вполнѣ джентльменъ, и я не могла его не уважать. Костоломовъ — холодный эгоистъ, либеральный фразеръ, лицемѣръ-чиновникъ, не любящій никого и ничего. Онъ терпитъ мое присутствіе до поры до времени изъ боязни поставить себя въ неловкое положеніе передъ мѣстнымъ обществомъ. Онъ въ немъ играетъ крупную роль. По возвращеніи въ Россію, мужъ броситъ меня безъ сожалѣнія, хотя воспользовался всѣми моими деньгами. Что будетъ со мной? Я и сама не знаю.

Елена Борисовна замолчала и поднесла платокъ къ глазамъ, на которыхъ блеснули слезы.

Вячеславъ Павловичъ стоялъ растерянный. Онъ дрожалъ, онъ забылъ, что хвастался передъ Завадскимъ тѣмъ, что увлечетъ Элли, не любя ее, а лишь играя ею. Нѣтъ, въ данную минуту Карабиновъ любилъ Элли всѣми силами своей легкомысленной души. Онъ думалъ, что будетъ вѣчно ее любить! Вячеславъ Павловичъ кинулся къ ногамъ Елены Борисовны, и страстно ихъ обхватилъ. Но въ швейцарской раздался звонокъ; офицеръ внезапно вскочилъ съ колѣнъ, и старался принять невинный видъ. Языкъ его несвязно ворчалъ:

— Чортъ знаетъ что! Въ который разъ въ моей жизни неожиданный приходъ мужа разрушаетъ самые интимные моменты.

Въ залѣ слышались тяжелые шаги Николая Ѳеофилактовича.

XV.

Когда Пушкинъ прекратилъ свой романъ, оставивъ Онѣгина почти въ томъ положеніи, въ какомъ находился и Карабиновъ, поэтъ зналъ, что читатель не совсѣмъ удовлетворенъ. Но послѣдній не смѣлъ роптать на геніальнаго творца. Онѣгинъ и Татьяна уже ничего новаго не могли дать читателю. Любуйся ими, и все они будутъ изображать собой Онѣгина и Татьяну, какъ законченные, на вѣкъ отлитые типы, безъ прибавленія къ нимъ лишней черточки. Не къ такой категоріи лицъ принадлежатъ герои настоящаго разсказа, перемѣнчивые, какъ время, въ которое они процвѣтали. Никто не можетъ быть увѣренъ, что при однихъ и тѣхъ же обстоятельствахъ Карабиновъ и Элли поступятъ одинаковымъ образомъ. Нѣтъ, они дѣти минуты, и потому судьба ихъ полна разнообразія и неожиданностей.

Вячеславу Павловичу дѣла нѣтъ до того, что такое-то дѣяніе воспрещено нравственными законами, и подлежитъ общественному осужденію. Онъ увлеченъ, и этого довольно для того, чтобы дѣяніе имъ было проведено въ дѣйствительность. Правда, Карабинову приходилось раскаиваться въ своихъ поступкахъ, но онъ продолжалъ ихъ повторять. Воображеніе заявляло ему права прежде, чѣмъ мысль, обсуждающая плоды воображенія. Теперь Вячеславъ Павловичъ всецѣло былъ поглощенъ поѣздкой на Байкалъ. Ему уже чудилась грозная водяная стихія и прекрасный образъ Элли съ распущенными волосами, стоящей на гранитной скалѣ надъ бездной клокочущаго моря. А онъ держитъ трепетное созданіе въ своихъ объятіяхъ. Шелковистые волосы Элли развѣваются по воздуху и прикрываютъ собой стыдливо лицо Карабинова. Въ этотъ святой моментъ нѣтъ жизни въ мірѣ, кромѣ его жизни, нѣтъ въ ней и страданій! Въ ней одно блаженство!


Рекомендуем почитать
Воспоминание

«Небольшой рассказ Г. Газданова „Воспоминание“, писал Г. Адамович представляет собой необычное соединение банально-искусственного, шаблонно-модернистического замысла с редким даром писать и описывать, со способностью находить слова, будто светящиеся или пахнущие, то сухие, то влажные, в каком-то бесшумном, эластическом сцеплении друг за другом следующие…». Тема анамнеза возникает в прозе Газданова неоднократно. Хотя здесь она представлена достаточно серьезно, рассказ все же является и весьма тонкой пародией на теософские теории. Впервые — Современные записки.


Общество восьмерки пик

В рассказе нашли отклик обстоятельства жизни самого автора в начале Гражданской войны. Образ Молодого автобиографичен. Рассказ завершает своеобразную «криминальную трилогию», куда входят также «Повесть о трех неудачах» и «Рассказы о свободном времени». Впервые — Воля России. 1927. № 11/12. Печатается по этой публикации.


«Воскресение и жизнь…». Пасхальная проза русских классиков

В сборник вошли произведения и отрывки из произведений Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, А.П. Чехова, И.А. Бунина, А.И. Куприна, Л.Н. Андреева, З.Н. Гиппиус, М.И. Цветаевой, В.В. Набокова и других. Читателю предлагается ознакомиться с лучшими образцами пасхальной прозы русской классической литературы, включая сюжетную художественную прозу, воспоминания, эссе.


Избранное в двух томах. Том II

Варлама Шаламова справедливо называют большим художником, автором глубокой психологической и философской прозы. Написанное Шаламовым – это страшный документ эпохи, беспощадная правда о пройденных им кругах ада. В электронное издание вошли знаковые произведения, принесшие мировую славу автору публицистики о колымских буднях заключенных Дальлага. В книге публикуется вступительная статья Ирины Сиротинской «Правда Шаламова – на все времена». В II том издания вошли сборники: «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка, или КР-2», «Анна Ивановна» (пьеса).


Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Геннисарет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.