Рассказы - [261]

Ее завороженные Луной девятилетние ученики подарили Аише самодельные открытки с пожеланием счастливого пути и самыми разными приписками, от на удивление конкретных пожеланий по поводу определенных разновидностей лунных минералов, до просьб сфотографировать на поверхности Луны разнообразные (приложенные к открытке) экшн-фигурки. После прохождения медосмотра их с Джанни моментально доставили в пустыню Гоби, где катания на центрифуге и упражнения в скафандрах больше походили на съемки какого-то псевдодокументального фильма, чем тренировку, которая действительно подготовит их к предстоящей роли «консервов в банке». Но Аиша, тем не менее, не вставала на пути компании с ее PR-машиной, позволив последней протащить их по своему чудаковатому конвейеру до самой пусковой площадки.

— Это похоже на подготовку к операции, — решил Джанни, пока они, облачившись в комбинезоны, направлялись к машине, которая должна была доставить их непосредственно к Чанъэ-20[87].

Пилот, которого звали Чжилинем, был удивлен такому сравнению. — Только если речь идет об операции на мозге, во время которой постоянно находишься в сознании.

— А вам когда-нибудь бывает страшно? — спросила Аиша.

— В первый раз было, — признался он. — Для человека подобное начинание непривычно, так что ощущение неестественности более, чем логично. Но то же самое касается и всего, чем не занимались наши предки: водить машину, летать на самолете.

— Ходить по канату, натянутому между небоскребами, — пошутил Джанни. Аише захотелось его как следует пихнуть, но Чжилинь просто рассмеялся.

Охватывая взглядом пустынные серые равнины с высоты пусковой башни, Аиша радостно махала рукой, зная, что за ней будут наблюдать ее отец и ученики, но оказавшись пристегнутой к своему сиденью в тесной кабине, сжала руку Джанни и закрыла глаза.

— Все будет хорошо, — прошептал он.

Дожидаясь пуска двигателей, она с недоумением размышляла о том, что раньше вызывало в ней такое страстное желание покинуть Землю. Ей не нужно было испытывать трепет перед «бледно-голубой точкой», чтобы осознать, насколько хрупким оазисом была ее родная планета. И если привить своим ученикам любовь к естественным наукам Аиша могла, лишь воспользовавшись столь вычурным трюком, она явно заслуживала звания худшего учителя за всю историю.

Когда ожидание подошло к концу, она услышала разверзнувшийся под ее ногами ад, неистовое пламя, сотрясшее все те хлипкие строения, которые отделяли ее тело от огненной стихии. Когда Джанни сжал ее руку, она представила, как они вдвоем улетают вдаль, кружась в воздухе подобно озарившему пустыню живому фейерверку.

Проходя подготовку на летном тренажере, она следила за имитацией полета ракеты по расположенному перед ней экрану — это помогало ей переводить каждый толчок и взрыв шума на язык стадий и отделяющихся ступеней; теперь же она удерживала себя от попыток толкования этих подсказок, боясь ошибиться и убедить себя в том, что худшее уже позади, когда на самом деле все только начиналось. Сила двигателей и тряска кабины отдавалась в ее зубах невиданной болью; это напоминало не операцию на мозге, а, скорее, работу какой-то сумасшедшей бор-машины.

А когда ей показалось, что все застыло и утихло, Аиша никак не могла довериться собственным ощущениям. Возможно, она просто потеряла чувствительность к этому натиску стимулов или же подавляла его, находясь в неком состоянии диссоциации.

— Аиша?

Она открыла глаза. Джанни самозабвенно смотрел на нее с сияющим лицом. Он достал из кармана ручку и отпустил ее; ручка поплыла в воздухе на манер какого-то фокуса, спецэффекта в кино или банального наложения эффектов дополненной реальности в ее телефоне. Она тысячу раз смотрела «Космическую одиссею 2001», но увидеть нечто подобное в реальной жизни казалось просто невозможным.

— Мы теперь астронавты, — сказал он. — Разве это не круто?

3

Три дня спустя, когда их корабль совершил посадку в Центральном Заливе[88], Аиша была вне себя от восторга. Вспомнив себя двенадцатилетнюю, она окинула восторженным взглядом пылающее звездами дневное небо и древнюю громаду изрытого трещинами базальта, протянувшегося до самого горизонта. Нетвердой, переваливающейся походкой она направилась вперед к краю посадочной площадки — это отчасти напоминало движения ее матери во время занятий водной аэробикой. Она знала, что сделав X, Y или Z, моментально умрет кошмарной смертью — хотя в ее случае желание совершить одну из таких фатальных ошибок было не больше, чем открыть окно в каком-нибудь высоком здании и выпрыгнуть из него наружу.

База Центрального Залива представляла собой обширный комплекс заводов и мастерских, находящихся в непосредственном контакте с безвоздушной средой; жилой модуль, в котором поддерживалось необходимое давление, был всего один и по размеру напоминал небольшой загородный дом — правда с пристроенной сзади теплицей. Чжилинь познакомил молодоженов с работниками базы: Цзинъи, врач и ботаник; Мартином, робототехником и горным инженером; и Ёном, геологом и астрофизиком. На вид этим гениям с двойными степенями было около тридцати, и поначалу Аиша даже чувствовала себя не в своей тарелке, но затем неловкость сменилась своеобразным чувством облегчения: завидовать им было все равно, что завидовать спортсмену-олимпийцу. Она хотела наслаждаться путешествием так, как оно того заслуживало и под конец покинуть это место свободной от заблуждений или сожалений: здесь не место мыслям в духе «если бы только она защитила диссертацию» или «еще не поздно воспользоваться летными часами, которые она накопила в роли пассажира, чтобы положить начало ее новой межпланетной карьере».