Рассказы - [236]

Дэн обдумал его слова. — И откуда информация?

— Это хорошо известный результат. Мои слова подтвердит любой хотя бы наполовину приличный математик.

— Почему тогда эта новость осталась незамеченной? Ой, прости… мировой сверхразум подвергает цензуре всех, кто пытается говорить о нем на публику. Что наводит меня на мысль: зачем ему тогда вообще раскрывать свое существование?

— Он злорадствует, — заявил Кэллам. — Дразнит нас своими сверхъестественными розыгрышами, тычет носом в нашу полнейшую беспомощность и ничтожность.

Дэн подозревал, что Кэллам принял чересчур много спиртного, чтобы воспринимать какие-либо доводы в пользу социальных и биологических причин, заставлявших людей дразнить и злорадствовать, и крайне малой вероятности того, что подобными качествами будет обладать ИИ, создавший себя без постороннего вмешательства.

— Любой хотя бы наполовину приличный математик? — задумчиво произнес он.

— Именно.

— Тогда дай-ка я сделаю копию и покажу ее такому математику.

Кэллам всполошился. — Этот материал нельзя выпускать в сеть!

— Я и не стану. Я покажу его лично.

Кэллам молча насупился, как будто пытаясь придумать новую отговорку. — Как ты собираешься его копировать? Я не пущу тебя в дом с телефоном.

Дэн сел за стол, взял ручку и чистый лис бумаги. Задача была довольно нудной, но выполнимой. Закончив, он стал просматривать копию, держа рядом оригинал; после третьей вычитки он мог с уверенностью сказать, что не сделал ни одной ошибки.

Дэн был приятно удивлен, обнаружив в фойе математического факультета щербатую пробковую доску, покрытую фотографиями сотрудников. Не все источники информации целиком переместились в сеть. Он выбрал женщину средних лет, в чьи научные интересы, судя по описанию, входила теория чисел, отметил курсы, которые она вела, запомнил ее лицо, нашел на другой доске объявлений распечатку ее расписания, после чего устроился на лужайке перед лекционным залом. Сдержав данное Кэлламу слово, он оставил телефон дома. Сначала он пытался скоротать время, наблюдая за людьми, но все прохожие выглядели такими встревоженными, что он начал нервничать и вместо этого стал разглядывать облака.

Спустя пятнадцать минут студенты вышли из зала, а вскоре за ними последовала и его «жертва».

— Доктор Лёве? Прошу прощения, не могли бы вы уделить мне минутку?

Сначала она улыбнулась, скорее всего, приняв Дэна за великовозрастного студента, который обратился к ней с серьезным вопросом, но начав читать переданный ей листок, тяжело вздохнула и оттолкнула бумагу обратно ему в руки.

— Хватит с меня этой чепухи, прошу вас!

— Именно на такой ответ я и рассчитывал, — сказал Дэн. — Но мне нужно убедить того, кто воспринимает это всерьез.

Доктор Лёве посмотрела на него усталым взглядом, но после того, как Дэн рассказал об обстоятельствах своей просьбы — постаравшись не раскрывать личность Кэллама — ее лицо приобрело выражение мрачного сочувствия.

— Когда дело касается троллинга трансгуманистов, я только за, — сказала она. — Но есть грань, за которой такие шутки превращаются в простое варварство.

— Так в чем здесь дело? — продолжал допытываться Дэн, указывая на магическую формулу.

— До недавнего времени шансы, что эта функция окажется односторонней, действительно казались довольно высокими. Но примерно год назад одна группа из Дели опубликовала статью, в которой был доказан интересный результат из смежной области; одним из его следствий, как оказалось, стала обратимость той самой функции. Если вы выберете значение, которое хотите получить на выходе, то соответствующие ему x и y можно найти за квадратичное время.

— Квадратичное время?

— Это вполне осуществимо на практике; самый обыкновенный стационарный компьютер мог бы проделать вычисления за одну ночь. Кто-то написал 20-строчную программу, чтобы сгенерировать этот результат, а затем шутки ради выложил в сеть. Хотя по идее все должны бы уже знать о результатах, которые получила группа из Дели.

— Мой друг больше не выходит в сеть. — Дэн не мог толком объяснить, почему Кэллам не проявил должного усердия прежде, чем переходить к подобной политике, но сейчас было поздно горевать о прошлом; вопрос заключался в том, что делать дальше.

— Значит, ничуть не сложнее было бы состряпать новую пару x и y, которая даст на выходе «Расслабьтесь, вас разыграли»? — спросил он.

— Да.

— А если мой друг утверждает, что может проверить вычисления при помощи ручки и бумаги, такое вообще возможно?

— Если он действительно располагает таким количеством времени.

Дэн подбодрился. — Насколько сложно вам было бы…

— Закодировать для вас антидот? — Доктор Лёве вздохнула. Дэн пожалел, что между ними нет фильтра Трифтокраси, который мог бы повысить его метрики искренности и, может быть, даже добавить толику щенячьих глаз.

— Полагаю, это мой общественный долг, — решила она. — А вообще, опубликуйте его в сети, хорошо? Я не хочу делать этого сама, потому что тогда наверняка привлеку к себе внимание целого роя чокнутых, а мне и без того дел хватает.

— Спасибо.

— Через пару дней я вышлю его вам по электронной почте, — сказала она. — Или, если это запрещено, можете зайти и забрать его лично.