Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах - [27]

[16] охотников, ввели в употребление капканы с железной цепью и якорем, и это много облегчило отыскиванье и убой попавшегося зверя; впрочем, капканы заячьи (они же и лисьи) ставятся без всякой привязки, отчего лисы иногда довольно далеко уходят и тем утомляют охотников. Волк попадает всегда одной ногой, лиса же изредка двумя; это случается, когда она прыгает, скачет, а не бежит рысью или не идет тихой ходою. Лис часто ловят на заячьих тропах, потому что они следят зайцев и ловят их, как борзые собаки. Заячьи капканы на зайцев становятся точно так же на тропах, но несколько с меньшими предосторожностями. Заячий след подделывается иногда отрубленной и высушенной заячьей лапкой, но по большей части тою же лопаточкой. Заяц попадает довольно часто двумя ногами, а изредка и тремя; бывают примеры, что заяц умудряется попасть лапкой и рыльцем; один раз мне случилось видеть, как заяц попал в капкан одною переднею и одною заднею ногой: это еще мудренее. Вообще зайцы не уходят далеко с капканами, хотя бы попали одною заднею ногой.

Бывали примеры, что если волки ходят на приваду стаей и один из них попадет в капкан, то все другие бросаются на него, разрывают в куски и даже съедают, так что на большом утолоченном и окровавленном пространстве снега останется только лапа в капкане да клочки кожи и шерсти; это особенно случается около святок, когда наступает известное время течки. Если волк попадет заднею ногою, то уносит капкан дальше, но если переднею и высоко, то уходит недалеко. Пойманного в капкан волка, особенно без цепи и якоря,[17] иногда бывает трудно убить и еще труднее взять живьем; отчаянное положение волка приводит его в бешенство, и тогда он делается опасным. Смелость и горячность многих охотников в таких случаях поистине изумительны! С дубинкой или палкой в руке охотник, всегда один, преследует зверя иногда по нескольку верст; задыхаясь от усталости, обливаясь потом, он нередко бросает шапку, рукавицы, тулуп и в одной рубахе, несмотря на сильный мороз, не отстает от волка и не дает ему вздохнуть; он старается загнать зверя в лес, потому что там он задевает капканом за пеньки и деревья и иногда так завязнет в них, что не может пошевельнуться с места; тогда охотник уже смело бросается на свою добычу и несколькими ударами по голове убивает волка. Но никогда не должно приближаться к нему на чистом месте; много бывает примеров, что даже по редколесью волк в капкане, преследуемый близко охотником, выбравши какую-нибудь полянку, вдруг оборачивается назад, бросается на охотника и наносит ему много жестоких ран даже на груди и на шее; в таком опасном случае надобно зарезать волка ножом, который не худо иметь охотнику на своем поясе. В лесу волк не может этого сделать. Он будет цепляться капканом за деревья, да и охотник может прятаться от него за всяким стволом большого дерева. Замечательно, что многие охотники спасались в самых отчаянных случаях от нападающего волка, вдруг крикнув на него грозным голосом: «Прочь! Куда ты? Пошел назад, ступай своей дорогой!..» — или что-нибудь подобное. Я слышал это от самых достоверных, старых и опытных охотников. Нет сомнения, что употребление капканов с цепью и якорем очень много способствует безопасности охотника, но волка, попавшего в капкан, взять живьем — это уже другая история. Это не то, что зверь, загнанный в степи до такой усталости, что едва переводит дыхание (о чем будет рассказано после): с таким волком может человек делать что ему угодно. Живого волка в капкане берут двое и даже трое охотников: утомив предварительно и потом нагнав волка близко, один из охотников просунет длинный рычаг под дугу капкана, прижмет к земле и таким образом совершенно остановит зверя; другой бросает ему на шею мертвую петлю и затягивает, а третий сзади хватает волка за уши; тогда первый охотник, бросив рычаг, связывает волку рот крепкой веревочкой или надевает намордник и завязывает позади головы на шее. После того можно вести или тащить его на веревке куда угодно. Живых волков добывают для травли собаками.

Очень странно, что волк почти никогда не отвертывает, не отрывает своей ноги, завязшей в капкане, несмотря на отчаянные усилия, которые он для того употребляет. Он нарочно задевает капканом за дерево или куст, мечется и вертится во все стороны; даже зайцу иногда удается оторвать ногу, а лисе очень часто. Лиса, будучи вообще смирною в капкане, как раз переломит ногу в самом том месте, где она сжата капканными дугами, потом перетрет кожу и, оставив свою лапу в капкане, всегда повыше первого позвонка, — преблагополучно уходит. Псовым охотникам случалось затравливать лис о трех ногах, которые, по их словам, бежали очень резво.

Зайцев капканами ловят великое множество, по большей части беляков, но довольно добывается и русаков. Троп русачьих нет, потому что они живут по открытым степям и горам, где никакие кусты и деревья не заставляют их ходить по одному и тому же месту; но зато русаки иногда имеют довольно постоянные денные лежки в выкопанных ими небольших норах, в снежных сугробах или в норах сурочьих; тут натоптываются некоторым образом такие же тропы, как и в лесу, и на них-то ставят капканы; но по большей части ловят русаков на крестьянских гумнах, куда ходят они и зимою кушать хлеб, пролезая для того, в одном и том же месте, сквозь прясла гуменного забора или перескакивая через него, когда он почти доверху занесен снегом. На этих-то прыжках или пролезаньях сквозь прясла всего вернее ставить капканы. Если около гумен находится поблизости болотистая урема или лес, то и беляки посещают гумна, отчего делаются очень жирны; но никогда не могут сравняться с русаками, которые до того отъедаются, что матерые имеют весу до тридцати пяти фунтов.