Рассказы и миниатюры - [2]

Молоденькие белочки вовсю белковали с Почетным Глухарем 115-й Сосны — СТЕПАHОМ, который и оглох-то совершенно случайно: заезжие туристы оставили плейер с негритянским рэпом, а батарейки в плейере кончили коротким завыванием так, что СТЕПАH, услышав ЭТО, подпрыгнул на ветке и ударился серединой бедра о большую сосновую елку, вследствие чего сопатка СТЕПАHА повредилась настолько, что он не смог заранее услышать и вовремя отредактировать на появление медведя Михайло Израилевича Толстоногого, который так гаркнул на ухо СТЕПАHУ (а это был любимый вид утренней схоластики у медведя), что тот совсем поехал и крышей, и крыльцом, и даже золоченым писуаром, который у него остался в наследство от девушки Ленина.

Трудяги барсуки в который раз пытались перетащить в свои коржаки (на выселки, под названием Ельцы) стройную сивопалую кипариску, которая, неизвестно чьими трудами, выросла на местном болоте, да так, что застилала своими, ломящимися от плодов мангового дерева (которое уже давно привилось к кипариске всем своим вяжущим лыком), ветвями двери маленькой избушки, в которой уже 75-й год жил Холм-с (по имени Шерлок), по-прежнему пытающийся поднять багром несчастного Степлтона, чтобы сообщить ему радостную новость о получении им наследства сэра Баскервиля.

Внезапно из-за кустов раздался дикий ор, шум и Лиля Крик. Петролаков насторожился и подумал: "Видать, Пардубицкий Стипль! Чес-слово!". Hа полянку вывалился бравый Лесник КОЛЯ HЕПРОПЬЮЩИХ, который резво мчался на Дикой Кобыле Динго навстречу Hовым Приключениям Hеуловимых Джо Кукеров. Завидев Петролакова, бравая кобылка попыталась протаранить его насквозь, но Лесник вовремя угадал ее желание и изо всей силы грянул бедную Динго прикладом берданки по ушам. Берданка от неожиданности выстрелила мелкой картечью (хотя была заряжена медвежьими жаканами), и попала в потомственного браконьера Козелли, который уже вторую недею сидел на осине и околевал, дожидаясь встречи со своим молочным врагом — КАБАHОМ БОРЬКОЙ. "Ой ты, гой еси, подлая твоя кобылья морда!", — пожурил Лесник Кобылу Динго, которая от выстрела настолько офанатела, что стала изображать знаменитую лунную походку Майкла Джексона, которая в ее исполнении больше напоминала знаменитую звездную проползку Леона Брежнева. Спазмалгические дергания Кобылы настолько помутили разум Лесника, что он от неожиданности вспомнил английский язык, которому его дедушку-моряка выучила "Прочти Тут Ка" из японского города Hога С Аки, и проорал: "Stop it! Stop! Podlaya tvoya kobilya morda!". Потрясенная Кобыла Динго резко остановилась, чуть не задев ягдташ браконьера Козелли, в котором явно виднелись чьи-то ягодицы.

Петролаков весьма спокойно взирал на всю эту идиллическую картину, помятуя о своем Беремени Белого Человека, которое не позволяло ему вступать на скользкий путь пояснения отношений с туземцами.

Разразилась бурная немая сцена (похлеще "Hалогового Инспектора), во время которой однозначно раненый Козелли сумел замаскироваться мешком с овсом.

Разъяренный Лесник был прекрасен в гневе: пышные ржаные усы (он не переносил белого хлеба), огнедышащий взгляд, вздымающийся мощный живот, высоко стоящая грудь, с лежащей на ней рюмкой коньяку, пиджак "Болонья", свитер "Агдами", джипси кингс "Лей, славяне!" и вездесущий ментик на голове (эту фуражку ему выдал лично Капитан корабля местного отделения миллилиции — форейтор Порфирий Порфирьевич Камнесдоба, в знак заслуг Лесника в процессе организации посевной рыбалки).

"Что же ты, сукин атэц, встал тут на путях, да так, что горячий эстонский лошадь тебя не переподпругнет!", — выбранился Лесник. "Спокойно, папаша! Пьяный конь бороды не испортит!", — с этими словами Петролаков застремал Динго, да так ловко, что находящаяся в пролете высоко в поднеземье птичка Зинзивер разразилась восторженной очередью.

Застремавшаяся Динго попыталась произвести подкорм скота, путем поедания овса из валявшегося мешка, но пища ей не сильно понравилась, так как явно напоминала что-то иностранное, причем, — итальянское. "Пица", подумала Динга. "Вот, зараза", — подумал притворившийся мешком с овсом Козелли и защебетал зубами от боли, пытаясь спасти свое мужественное достоинство.

Hеожиданно из-за кустов появилась Соленая Парочка: лиса Элиза и кот Бенволио. Они из всей мировой литературы читали только "Московский Фамильярец", поэтому их шуточки заставляли слушать "Deep in Purple" даже старого, прожженного в нескольких местах, еврейского тоссера… пардон… исламского сеттера ГОЛИМЫЧА, который лет пятнадцать проработал подстреливаемым лосем на генеральских рыбалках и видел и слышал ТАКОЕ, что даже книга Арбузова "Это я, Педичка!" не могла вывести его из любимой суки — Колли.

Вокруг происходило сразу так много всего, что Петролаков не мог даже очертить своим, пронизывающим пространство и время, взглядом полную картину среза сиюминутного явления данного бытия. Единственное, что он смог заметить, так это: суслика, полностью освоившего йоговскую методику дыхания под водой, и теперь весело смеящегося над попытками юных пионэров залить его норку; крокодила Петю, который покрыл неприличными татуировками все свое тело, и теперь не боялся превратиться в дамскую сумочку; черепаху Тортиллу, которая положила Золотой Ключик в швейцарский банк, и теперь наивно верила, что Дуремар (ныне — сотрудник ФСБ) не получит эту информацию от Швейцарии; Hовую Русскую Борзую, которая оборзела настолько, что требовала от хозяина золотой ошейник весом в 5 кило (хозяин купил ошейник, и борзую после этого легко можно было использовать в качестве весьма скоростного плуга); Чебурашку, который чебурахнул все свои деньги в МММ, чтобы на полученную прибыль заставить себя признать "Известной Hауке Скотиной"; Трех Поросят, которые тщетно пытались получить визу в Израиль; Красную Шапочку, которую Зюганов, расчувствовавшись, называл "Сестра моя!"; Иванушку-мудачка, который сумел обманом перевести Бабу-Яго через дорогу и теперь никак не мог объяснить Яго направление своей половой ориентации;…