Рассказы - [4]

— Сергей, послушай…

— Да. — Без особого энтузиазма ответил он, одновременно молнией пронеслась мысль: «Нет, я не напьюсь — я нажрусь, до потери пульса, просплюсь проблююсь и нажрусь опять!».

— Как думаешь, мы могли бы попытаться, начать всё сначала? Кто знает, может сейчас всё будет иначе. — Она смотрела на него, ожидая ответа, и уже решила про себя, что если он ответит отрицательно, она встанет и уйдёт. И никогда больше не заговорит с ним.

До него её слова дошли далеко не сразу. А когда он понял, что она только что сказала, то почувствовал, как земля уходит из под ног. Проклятая рука! Опять двадцать пять!!!

— Я, я не ослышался? — проблеял парень.

— Не-а… — Хитро улыбаясь, ответила она, и прежде чем он оклемался, коснулась губами его щеки. — Беги за пивом Ромео. Думаю, стоит это отметить. Прямо здесь!

Шагая к магазину «Ромео» шатался как пьяный. Да ещё эта рука! Чёрт бы её побрал!

Он был счастлив. Сколько раз он видел сны, где она говорила ему, то, что сказала сейчас. Сколько раз он просыпался в слезах и проклинал всё на свете из-за того, что не мог остаться в том сне навсегда. И вот это случилось. Для верности, а вдруг всё-таки сон — он врезал себе в челюсть. Челюсть от такого хамского обращения, чуть было не переместилась в район плеча. За то рука больше не тряслась. Он не проснулся — это был не сон.

На обратном пути к дворику, где его ждала Наташа, он не шёл: он практически летел. Сейчас он уже не походил на самого себя. Парень сверкал как начищенный до зеркального блеска самовар. В глазах его жил огонь, широкая улыбка излучала счастье. И он действительно был счастлив: сбывались его самые сокровенные мечты.

Теперь он хотел жить, да в тот момент жизнь била в нём фонтаном! Старые мечты, позабытые желания — всё вернулось к нему. Сотни планов в мгновения возводились в его воображении и тут же рушились, сменяясь новыми — ещё более грандиозными.

Он жил, вдыхая аромат жизни полной грудью…

Во дворе было что-то не так: голоса.

Чуя недоброе, он прибавил шагу. С замирающим сердцем он стал свидетелем мерзкой картины.

Откуда здесь, да ещё в такое время взялись два в ноль пьяных дегенерата, теория вероятности бессильно разводит руками. Но факт остаётся фактом.

Два парня, среднего роста и веса, нагло приставили к его любимой, вновь обретённой спустя год боли, адской боли. Она грубо отшивала их, но безрезультатно. Да разве им это было важно? Парни находились в той стадии опьянения, в которой подобные мелочи жизни, уже не играли абсолютно ни какой роли. Один из них схватил девушку за волосы и впился слюнявыми расхлябанными выростами на рыле (по всей видимости, заменяющие ему, за не имением лучшего, столь важный предмет человеческой анатомии, который мы так любим надувать и складывать трубочкой), в её прекрасные алые губы.

Это было сделано весьма опрометчиво.

Рука больше не изъявляла желания трястись. Бросив пакет с покупками на землю, он шёл к ним. В глазах больше не было той радости, что всего минуту назад. Огонь ярости пылал в них. В тот миг он соображал не многим больше чем древние наши предки, защищающие своих самок от саблезубых тигров и соплеменников. Злая усмешка кривила губы.

Прежде чем на него обратили внимание, крепкий кулак опрокинул одного на землю. Второй, вовремя отскочив в сторону, разразился матерной руганью.

— Ну, падла! — взвыл он, бросаясь на не весть, откуда взявшегося защитника.

А зря, кстати. Весь прошедший год он находил спасение от боли терзавшей душу и сердце, в том, что всячески измывался над собственным телом. Теперь, выражаясь метафорически «им можно было забивать гвозди».

Сильнейшая серия ударов, и булькая наполнившей рот кровью, агрессор рухнул как подкошенный…

В своей ярости он поступил глупо: он забыл о том, что упал первым.

Когда на плечо легла рука, он резко развернулся на месте и взялся за избиение первого из двоих кто посягнул на его любовь. Он почувствовал удар в грудь и разлившуюся внутри боль, но не придал этому значения.

— Вон! — прорычал он, когда оба смотрели на него с земли, сплёвывая кровь.

— Бля, стоит. — Раскрыв глаза шире, чем это казалось бы возможно, произнёс один из них. — Валим, отсюда, братан.

Когда оба урода исчезли, он вдруг ощутил нарастающую слабость во всём теле.

— Странно… — Прошептал парень, с трудом устраиваясь на скамейку. — Что со мной?

Наташа не двигалась с места. Полный ужаса взгляд был прикован к его груди.

— Что со мной? — Повторил он, но странно — собственный голос он слышал будто издалека, приглушённый расстоянием. — Руки не могу поднять… Наташа, Наташенька…

Кое-как заставив руку двигаться, он коснулся пальцами её щеки.

— Не чувствую, как будто вата. Что со мной, малыш? — Теперь уже почти не слыша самого себя, произнёс он.

Его взгляд переместился с такого милого лица, туда, куда смотрела она:

— Ах, вот оно что… — Прошептал он и рассмеялся…

Точнее попытался: захлебнувшись смехом, он скривился от боли. С уголка губ парня потекла струйка крови, а из его груди торчала рукоять ножа.

— Серёжа… — Очнулась Наташа от ступора. — Не шевелись только. Хорошо? Я сейчас.

Она хотела встать. В душе её всё смешалось: боль, ужас, казалось бы, навечно умершее чувство любви. Рука его сжала её ладонь.