Рассказы - [11]
Я в нее много вложил, но молоденькие израильтянки такой красоты как правило не интересуются разведенными мужчинами моего возраста. Израильтянки очень прагматичны и знают себе цену. Они вообще знают точную цену всем и вся. За свои деньги я получил неплохой товар. То, что она негритянка из бедной страны и сама бедна как церковная мышь, кстати, она убежденная протестантка, значительно повысило мои шансы и определило ей цену, но я все-таки переплатил и это досадно. Бедная, ясное дело, но хоть долгов у нее нет — кто ей даст! Ее на порог банка не пустят. Иная израильтянка из приличной семьи может быть обвешана долгами как гирями, мало не покажется. С такой быстро ко дну пойдешь. Надо быть очень осторожным.
Я купил ей две коровы, чтобы было молоко — для семьи и на продажу. Оказывается, у них количество коров определяет общественный статус женщины. Одна корова родила теленка, вернее телочку, и с ней все в порядке. Рейчел тоже хочет от меня ребенка, девочку. А вторая корова дает очень мало молока. Визит ветеринара — пятьдесят долларов. Снова я плати. Чем меньше молока, тем больше денег я ей посылаю, но сколько бы я ей ни посылал, она шлет мне эсемэски «голодна». Эта прорва, ее родня, сжирает все мои деньги.
Во время моего первого визита в Кению она была со мной очень жесткой. Взяла и уехала на неделю к больному отцу в деревню. Я пригрозил ей, не оставляй меня одного, всякое может случиться. А она — отец болен, это долг. Я — твой долг, говорю. Не послушалась. Остался я один, спустился в бар, там меня склеила негритяночка проститутка, совсем девочка. У нее дочка пяти лет, негодяй- голландец заделал ей ребенка, а сам смылся. Я провел с ней ночь. Такая трогательная, ну прямо хорошая еврейская душа. Всего три слова по-английски знает, а всю свою жизнь рассказала. Она брала за ночь десять долларов, просто оказия! А за пять ночей предлагала ночь бесплатно — очень выгодно. В общем, как не сэкономить, ты меня понимаешь? Она так ко мне привязалась, рассказала мне о своем брате, мальчик хочет учиться, но год обучения стоит триста долларов. Я дал ей эти деньги. В конце концов если бы я здесь дома провел с проституткой столько времени, это стоило бы дороже. Так что я не прогадал. С тех пор она меня любит. Я посылаю ей деньги и, когда бываю в Кении, встречаюсь с ней. Ты думаешь, она вымогательница или любящая душа? И то и другое, говоришь. Идиотизм требовать от нее бескорыстия? Почему? Я ищу любви, я не хочу, чтобы меня любили из-за денег, тем более, что у меня их нет. Хорошо еще, что в кенийском парламенте 220 членов, но сейчас эти беспорядки. Подавить мятеж! Почему армия бездействует?! Нет, Рейчел ничего об этой, как ты говоришь, интриге не знает. Убьет соперницу? Ерунда. Такое бывает только в кино.
Сначала Рейчел не верила, что я хочу на ней жениться. Когда я позвонил ей и сообщил, что развелся, она была так счастлива, сказала, что хочет венчание в церкви. Я не могу в церкви, я — еврей. «А что такое «еврей», — спрашивает. Ты же христианка, твой бог Иисус Христос — еврей. «Мне об этом никто не говорил, — отвечает, — мне говорили, что евреи его распяли». Тогда я рассказал ей о кровавом навете и о страданиях еврейского народа. «Этих людей, конечно, очень жаль, но почему из-за них мы не можем венчаться? Венчание — это так красиво, я об этом мечтала, я думала, ты израильтянин, а ты оказался евреем». В моем случае, говорю, это одно и то же. «Ты просто все время не хочешь того, чего хочу я».
Брак мы зарегистрировали в мэрии, здесь я не уступил, но свадьбу пришлось сыграть как она хотела. Не только всю ее родную деревню пришлось кормить, из соседних деревень набежала прорва. Одного риса — на триста долларов, овощей там всяких гору. Корову она купила на оптовом рынке крупного рогатого скота где-то в провинции. Корова шла на свадьбу два дня, чтобы быть съеденной. Оказалась очень вкусной. О том, чтобы свою корову, ну, ту, которую я ей купил и которая все равно не дает молока, зарезать и сэкономить на этом, не было и речи. Я, дескать, скупой и посягаю на ее статус. Три бочки чанги прикатили за мои деньги, одной мало.
Чанга — это что-то вроде самогона из кукурузы и сахара, только крепче, гадость страшная, в рот нельзя взять. Видел бы ты приготовления к свадьбе — этнографический фильм да и только! Стопы и ладони Рейчел разрисовали терракотой. И ты знаешь, что я тебе скажу — мне было очень кайфово! Вот оно, счастье, а я мог его никогда в жизни не узнать. Я — прямо Ротшильд, со всех сторон почет и уважение и красотка невеста льнет ко мне. Ни незнакомой близкой родни, ни троюродных теток, с их истеричными еврейскими чувствами и пожеланиями, ни тебе обязательных четвертей курицы на каждого гостя. Правда, «жирных» чеков в конвертиках тоже нет. Музыканты играли за харчи. Так старались, что даже без усилителей далеко было слышно. Свадьба обошлась мне по цене вечеринки с друзьями где-нибудь в ресторане в Тель-Авивском порту. Очень рекомендую негритянок. Могу познакомить с девственницей под гарантию. Нет, нет, не собираюсь я открывать брачную контору — хлопотно, я вот жду известий, как там приплыли мои картины в порт Момбаса, а оттуда еще по суше через всю страну — в Найроби. Эти выборы сильно спутали мои карты, оппозиция меня подвела — выборы, дескать, сфальсифицированы. А я считаю, что нет! Менять состав парламента?! А куда я дену портреты бывших членов парламента? Ну, введите в парламент новых людей, я согласен написать их портреты. Вчера приходил «русский», интересовался насчет работы. То, что выбрали президентом Мваи Кибаки второй раз — это замечательно. Он, пустили слухи, ставленник Америки. Какая мне разница, чей он ставленник, раз его портрет очень здорово вышел. Кибаки обязательно его купит.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Они встретили друг друга на море. И возможно, так и разъехались бы, не узнав ничего друг о друге. Если бы не случай. Первая любовь накрыла их, словно теплая морская волна. А жаркое солнце скрепило чувства. Но что ждет дальше юную Вольку и ее нового друга Андрея? Расставание?.. Они живут в разных городах – и Волька не верит, что в будущем им суждено быть вместе. Ведь случай определяет многое в судьбе людей. Счастливый и несчастливый случай. В одно мгновение все может пойти не так. Достаточно, например, сесть в незнакомую машину, чтобы все изменилось… И что тогда будет с любовью?..
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Страдание. Жизнь человеческая окутана им. Мы приходим в этот мир в страдании и в нем же покидаем его, часто так и не познав ни смысл собственного существования, ни Вселенную, в которой нам суждено было явиться на свет. Мы — слепые котята, которые тыкаются в грудь окружающего нас бытия в надежде прильнуть к заветному соску и хотя бы на мгновение почувствовать сладкое молоко жизни. Но если котята в итоге раскрывают слипшиеся веки, то нам не суждено этого сделать никогда. И большая удача, если кому-то из нас удается даже в таком суровом недружелюбном мире преодолеть и обрести себя на своем коротеньком промежутке существования.