Рассказы Датико - [3]

Шрифт
Интервал

, гора, похожая на колоссальную палатку добрыхъ рыцарскихъ временъ, курилась сѣрыми тучками; именно у ея подножья мы свернули въ Ахоби и тотчасъ же наткнулись на сюрпризъ: глубь ущелья была застлана густымъ занавѣсомъ далекаго дождя. Мы было рѣшились перемѣнить направленіе нашего странствія л, не сворачивая, продолжать путь къ Гудамакари, но было поздно; если мы не пошли къ горѣ, то гора сама пошла къ намъ; занавѣсъ погнался за нами съ быстротой почтовой тройки, нагналъ и, окативъ ливнемъ, помчался дальше, оставивъ за собой, словно въ насмѣшку, чистѣйшее голубое небо. Я не удержался, чтобы не послать обидѣвшей насъ тучѣ энергическаго «чорта». Датико это не понравилось, и онъ прочелъ мнѣ длинную и обстоятельную нотацію, что ругаться въ горахъ вообще не слѣдъ, а ужъ поминать чорта въ особенности не годится: горные духи этого терпѣть не могутъ и въ отместку за каждое крѣпкое словцо непремѣнно сдѣлаютъ вамъ какую-нибудь мерзость. Въ заключеніе же подкрѣпилъ свои слова своеобразною сказкой о блуждающемъ осетинѣ, замѣняющемъ на Кавказѣ Вѣчнаго Жида и Летучаго Голландца…

Жилъ-былъ осетинъ, богатый и хорошій человѣкъ, но вздорнаго характера и великій ругатель. Въ дорогѣ, на работѣ, на охотѣ, - словомъ вездѣ и всегда онъ ругался, какъ язычникъ, и выводилъ этимъ изъ терпѣнія злого духа, обитающаго въ Трусовскомъ ущельѣ, гдѣ стоялъ аулъ осетина. Злоба нечистаго отличалась довольно дѣятельнымъ характеромъ; то баранта [5] у осетина пропадетъ, то обваломъ. придавитъ его ячменное поле, то самого осетина угораздитъ сверзиться съ горной тропинки и набить себѣ синяковъ и шишекъ по всему тѣлу, то лихорадкой его прохватитъ, то выйдетъ онъ на охоту, да и проходитъ цѣлый день съ неразряженнымъ ружьемъ: кромѣ чекалокъ, — хоть бы что на встрѣчу!… Надоѣла эта вражда осетину. Взялъ онъ двухъ барановъ, пригналъ ихъ въ Хевскій Сіонъ, закололъ въ церковной оградѣ и попросилъ батюшку отслужить молебенъ пророку Ильѣ, чтобъ этотъ, особенно уважаемый осетинами святой, — въ распоряженіи котораго находятся, по ихъ общему въ этомъ случаѣ со славянскимъ вѣрованію, и громы, и молнія, я котораго злые духи поэтому, какъ огня, боятся, — запретилъ трусовскому бѣсу обижать его баранту, поля, семейство, мѣшать ему на охотѣ и вредить его здоровью. Словомъ, какъ водится, обставилъ жертвоприношеніе самымъ обстоятельнымъ и подробнымъ условіемъ. На именно на этой-то подробности и поймалъ его нечистый. Послѣ жертвоприношенія бѣды, преслѣдовавшія осетина, прекратились мгновенно, на его голову вмѣсто прежнихъ несчастій, посыпались всевозможные дары судьбы, и осетину оставалось только богатѣть и благословлять своего заступника Св. Илью. Однажды онъ продалъ въ Коби знакомому пару буйволовъ, получилъ деньги, зашилъ бумажки для вѣрности въ папаху и помой въ Трусо. Переходя какой-то ручей, осетинъ вспомнилъ, какъ на этомъ самомъ мѣстѣ онъ когда-то, по кознямъ своего врага нечистаго, чуть-чуть не сломалъ себѣ ногу, и по старой памяти загнулъ горному духу крѣпкую «мама-дзаглу» [6]. Духъ выросъ предъ осетиномъ, какъ листъ передъ травой.

— Ты опять ругаться?! грозно воскликнулъ онъ.

— Опять! храбро огрызнулся осетинъ.

— Мало я тебя училъ?

— Теперь, братъ, больше учить меня тебѣ не придется, — съ насмѣшкой возразилъ осетинъ, — что ты мнѣ можешь сдѣлать? Св. Илья защититъ меня отъ тебя во всемъ. Я молился ему и о своемъ тѣлѣ, и о своихъ дѣтяхъ, и о скотѣ, и о ячменѣ…

— Но ты не молился о своей папахѣ! замѣтилъ нечистый и съ хохотомъ дунулъ на дерзкаго осетина; папаха слетѣла съ головы послѣдняго и покатилась вдоль по ущелью… Бѣдный осетинъ бросился догонять свою шапку и спрятанные въ ней рубли; вотъ-вотъ уже настигъ, протянулъ руку, чтобы схватить папаху, а ее подняло новымъ вихремъ и понесло дальше; то же повторилось и въ другой, и въ третій разъ; измучился осетинъ, а перестать гнаться за папахой не можетъ: еще бы! не малыя деньги зашиты въ ней!..

— Эй, ты! кричитъ онъ злому духу, — отдай папаху! пошутилъ, да и будетъ!

— Отдамъ, только попроси у меня прощенія и поклянись, что больше не будешь меня бранить.

Озлился, осетинъ.

— Ну, ужъ этого ты не дождешься! Скорѣе я до скончанія вѣка прогоняюсь за этою папахой, чѣмъ буду просить прощенія у такой донгузъ [7], какъ ты!

— Гоняйся! коротко отвѣтилъ духъ и исчезъ. А злополучный осетинъ и по сію пору мечется въ горныхъ ущельяхъ, ловя свою драгоцѣнную, вѣчно ускользающую отъ него папаху. Видали его и на Казбекѣ, и въ Кайшаурахъ, и въ Кабардѣ, и въ Дагестанѣ: носится бѣднякъ, какъ вихорь, по всему Кавказу игрушкой оскорбленнаго бѣса, и не остановиться ему, согласно собственной своей клятвѣ, до самаго свѣтопреставленія.


1907


Еще от автора Александр Валентинович Амфитеатров
Дом свиданий

Однажды в полицейский участок является, точнее врывается, как буря, необыкновенно красивая девушка вполне приличного вида. Дворянка, выпускница одной из лучших петербургских гимназий, дочь надворного советника Марья Лусьева неожиданно заявляет, что она… тайная проститутка, и требует выдать ей желтый билет…..Самый нашумевший роман Александра Амфитеатрова, роман-исследование, рассказывающий «без лживства, лукавства и вежливства» о проституции в верхних эшелонах русской власти, власти давно погрязшей в безнравственности, лжи и подлости…


Мертвые боги (Тосканская легенда)

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.


Наполеондер

Сборник «Мертвые боги» составили рассказы и роман, написанные А. Амфитеатровым в России. Цикл рассказов «Бабы и дамы» — о судьбах женщин, порвавших со своим классом из-за любви, «Измена», «Мертвые боги», «Скиталец» и др. — это обработка тосканских, фламандских, украинских, грузинских легенд и поверий. Роман «Отравленная совесть» — о том, что праведного убийства быть не может, даже если внешне оно оправдано.Из раздела «Русь».


Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков

В Евангелие от Марка написано: «И спросил его (Иисус): как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, ибо нас много» (Марк 5: 9). Сатана, Вельзевул, Люцифер… — дьявол многолик, и борьба с ним ведется на протяжении всего существования рода человеческого. Очередную попытку проследить эволюцию образа черта в религиозном, мифологическом, философском, культурно-историческом пространстве предпринял в 1911 году известный русский прозаик, драматург, публицист, фельетонист, литературный и театральный критик Александр Амфитеатров (1862–1938) в своем трактате «Дьявол в быту, легенде и в литературе Средних веков».


Жар-цвет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Павел Васильевич Шейн

«К концу века смерть с особым усердием выбирает из строя живых тех людей века, которые были для него особенно характерны. XIX век был веком националистических возрождений, „народничества“ по преимуществу. Я не знаю, передаст ли XX век XXI народнические заветы, идеалы, убеждения хотя бы в треть той огромной целости, с какою господствовали они в наше время. История неумолима. Легко, быть может, что, сто лет спустя, и мы, русские, с необычайною нашею способностью усвоения соседних культур, будем стоять у того же исторического предела, по которому прошли теперь государства Запада.


Рекомендуем почитать
Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.


Умершее сословие

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разговор с прохожим

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Девчонки умнее стариков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Несколько дней в роли редактора провинциальной газеты

Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 116, 4 июня; номер 117, 6 июня; номер 122, 11 июня; номер 129, 20 июня. Подпись: Паскарелло.Принадлежность М.Горькому данного псевдонима подтверждается Е.П.Пешковой (см. хранящуюся в Архиве А.М.Горького «Краткую запись беседы от 13 сентября 1949 г.») и А.Треплевым, работавшим вместе с М.Горьким в Самаре (см. его воспоминания в сб. «О Горьком – современники», М. 1928, стр.51).Указание на «перевод с американского» сделано автором по цензурным соображениям.


От Бреста до Мадеры

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Между жизнью и смертью

Въ этомъ томѣ соединено большинство этнографическихъ разсказовъ, легендъ и фантазій, построенныхъ на легендахъ, которые входили въ сборники «Сонъ и Явь» (1893), «Психопаты» (1893), «Грезы и Тѣни» (1895), «Святочная Книжка» (1901) и «Красивыя Сказки» (1908). Всѣхъ этихъ изданій давно уже нѣтъ въ продажѣ.А. В. А.1911. 12. IV.Fezzano.


Ветла

Въ этомъ томѣ соединено большинство этнографическихъ разсказовъ, легендъ и фантазій, построенныхъ на легендахъ, которые входили въ сборники «Сонъ и Явь» (1893), «Психопаты» (1893), «Грезы и Тѣни» (1895), «Святочная Книжка» (1901) и «Красивыя Сказки» (1908). Всѣхъ этихъ изданій давно уже нѣтъ въ продажѣ.А. В. А.1911. 12. IV.Fezzano.


Конокрады

Въ этомъ томѣ соединено большинство этнографическихъ разсказовъ, легендъ и фантазій, построенныхъ на легендахъ, которые входили въ сборники «Сонъ и Явь» (1893), «Психопаты» (1893), «Грезы и Тѣни» (1895), «Святочная Книжка» (1901) и «Красивыя Сказки» (1908). Всѣхъ этихъ изданій давно уже нѣтъ въ продажѣ.А. В. А.1911. 12. IV.Fezzano.


Дубовичи

Въ этомъ томѣ соединено большинство этнографическихъ разсказовъ, легендъ и фантазій, построенныхъ на легендахъ, которые входили въ сборники «Сонъ и Явь» (1893), «Психопаты» (1893), «Грезы и Тѣни» (1895), «Святочная Книжка» (1901) и «Красивыя Сказки» (1908). Всѣхъ этихъ изданій давно уже нѣтъ въ продажѣ.А. В. А.1911. 12. IV.Fezzano.