Рассказы чудачки - [7]

***

Дерек, выходя на ринг, был доволен жизнью, целенаправлен и чувствовал себя уже чемпионом. Он заставлял соперника нервничать, только лишь устремив свой немного самоуверенный взгляд. Он ехидно улыбнулся и готов был увертываться от любых ударов противника. Хотя его вообще ничего особо не тревожило. Он знал, что победит, что будет чемпионом, ведь Сьюзи всегда с ним, хоть и мысленно. Все раунды он получал удовольствие и наслаждался поединком, иногда даже боялся нанести смертельный удар противнику. Он боялся его убить. В такие моменты он вспоминал слова Сьюзи: «Не нужно убивать никого. Ты будешь победителем, даже если соперник останется в живых. Да и у него будет тогда возможность рассказать всему миру о том, как ты силен. Не выкладывайся по максимуму с хилячками. Оставь свой пыл для сильного бойца. Пускай потом он удивится. Запомни, ты не просто боксер, ты мой черный, крепкий и ароматный кофе. Единственный и неповторимый».

В этот момент публика загудела, а голос рефери эхом отдавался у Дерека в ушах:

— Один! Два! Три!

Быстро осознав, что произошел нокдаун, Дерек вскочил и подал знак, что готов продолжать поединок. Он в ярости взглянул на соперника и, вцепившись в капу зубами еще сильнее, прорычал:

— Чертова Сьюзи! НИКОМУ НИКАКОЙ ПОЩАДЫ, НИКОГДА!

Он — мой ветер

Ветер, ветер, ты могуч… Ты гоняешь стаи туч…

— И жили они долго и счастливо, да?

— Ну почему ты смеешься с этих слов? А если я и вправду верю, что такое возможно? Что тогда?

— Ты балбеска! — сказал он, улыбнувшись и приобняв хрупкую девушку.

— Ага. Милее ничего не мог придумать?! Это предел твоей фантазии? А?

— Почему же? Мог! Но тогда бы я соврал, а мы договорились говорить правду! — с решительностью в голосе сказал он.

— То есть я балбеска???

— Да! На все 100 процентов!

— Я за себя не ручаюсь! А ну иди сюда!!! — девушка принялась гоняться за парнем, при этом размахивая руками и смеясь.

Они бегали вокруг машины. Он успевал дразнить ее, а она, заливаясь от смеха, еще долго грозилась убить его за такие слова. Они были свободными, веселыми и такими близкими в это время. Потом они объявили бойкот и устроили небольшой пикник. Она залезла на крышу машины и горланила стихи. Точнее, детские четверостишия: «Села муха на варенье — вот и все стихотворенье! А Чарли — дед, ему сто лет, а Чарли — баба, что ей надо? Шоколада, мармелада. Что еще старухе надо?» Он, в отличие от нее, поэзии особо не помнил, но с точностью мог рассказать о том, как устроена машина, как совладать со своим внутренним миром и как избавиться от головной боли, не прибегая к медицине.

Они частенько проводили время вместе, но при этом всем говорили, что просто гуляют. По сути, так и было. Их тянуло друг к другу… Они могли болтать часами, после того как приходили домой. Казалось, что нет людей ближе и роднее. Но только они этого не замечали. Они не спешили и наслаждались каждой встречей, мимолетным взглядом и клялись себе в том, что они совершенно разные. Они периодически проводили время врозь, но это было тяжело…

В такие минуты они старались найти время на общение по телефону среди ночи или засесть в сетевой Паутине и обсуждать что-то совершенно неважное. К примеру, есть ли жизнь на других планетах, почему Земля круглая, и еще много всяких глупостей. Они любили проводить ночи вместе. Нет, они не делили одну кровать на двоих и не просыпались голыми в объятиях друг друга. У НИХ БЫЛИ ВЕЧЕРА НАМНОГО ИНТИМНЕЕ. Их души соединялись в одно целое, когда они случайно касались друг друга.

— О, смотри, я могу летать! — говорила она, бегая по полю и при этом размахивая что есть мочи руками. Она была счастлива. Кружилась, подпрыгивала и утверждала, что единственная в своем роде птица. А он просто валялся, держа в руках соломинку. Он находился будто не здесь, но не забывал следить за этой порхающей пародией на птицу.

— Смотри аккуратней! — просил он ее, зная заранее, что она быстро устанет. Что будет прыгать, пока не свалится с ног. Казалось, что упертость этой девчонки переборет все! Она порхала как бабочка, пока не плюхнулась наземь и не стала громко хохотать.

— Ну вот, добегалась?! — впопыхах бежал он на звук ее смеха.

— Я упала! Хих! — заливалась девчонка.

— Я же предупреждал! — сурово глянул он на нее.

— Я не птица, я растяпа! И это факт! Ну как такое возможно?! — еще сильнее смеялась она, не собираясь подниматься.

— Давай руку, птица-балбеска! — он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но девушка как-то умудрилась завалить и его наземь и принялась его кусать, приговаривая:

— Кто тут балбеска? А? Сейчас тебя съем, чтоб чушь не говорил!

Но парень ловко увертывался от укусов и, когда ему надоедало, просто заваливался на нее и ждал, пока она отдышится и успокоится. Порой возникало неловкое чувство. Когда его лицо так близко нависало над ее, когда их руки соприкасались, но никто ничего не предпринимал, а, скорее, наоборот. Всматривались друг в друга, а потом одновременно передергивались и отстранялись. Они боялись этой нависшей неловкости. Но он был единственным, кто видел ее слезы. Кто слушал совершенно другое направление музыки, но при этом находил ее пение забавным. Кто любил вывозить ее на природу и заставлял бродить часами по лесу. Кто боролся с ее страстью курить сигареты и при этом выглядеть очень задумчивой. Он заставлял ее босиком ходить по песку осенью, наслаждаться звездным небом среди ночи, обнимал и просил загадать желание на падающую звезду. Он единственный, кто говорил комплименты, когда она была не накрашена и не с укладкой на голове. Он не знал всех ее друзей, ее привычек. Он не старался удивить ее. Но всегда просил тепло одеваться. Среди ночи приезжал попить чая, зная, что она в одиночестве умирает. Он был готов послать всех, когда проводил время с ней. Он был ее, но и был свободен как ветер. Порой он пропадал. Она жутко скучала, но благодарила судьбу, что он был в ее жизни. Потом он снова объявлялся, и она жила только им. Он всего лишь однажды разрешил ей поцеловать себя в щеку, когда девушка пообещала, что с помощью этого поцелуя передаст ему свое позитивное мышление. И это сработало. Он улыбался весь день. Она под любым предлогом писала ему, звонила. Она умудрялась обыграть день так, чтоб весь вечер проводить с ним. Работать с ним, пить чай. Неважно что, лишь бы с ним. Она хранила тепло его рук у себя в сердце, не признаваясь себе, что он — это все… Она боялась его потерять. Но и боялась, что вскоре он угаснет и перестанет проводить время с такой балбеской, как она. И теперь, через года, она с теплом вспоминает о времени, проведенном с ним…