Рассказы - [5]

— Становись!

Они выстроились перед входом в учебный центр. Несколько солдат второго года службы с усмешкой поглядывали из окон казармы, где размещалась рота обеспечения. Они потешались над неуклюжестью новобранцев, которые колонной по три двинулись к казарме.

Карел вошел в казарму среди последних. Ему досталась комната прямо у входа, где стоял столик дневального. На стуле, покачиваясь, сидел десатник. Каждый его наклон сопровождался скрипом расшатанной спинки стула. Все здесь, в том числе и он, пропахло жидким мылом. Десатник был словно обрызган веснушками. На его груди звенели патроны на шнуре — символ дежурного по роте. Он оценил спокойное поведение Карела:

— Умеешь выбирать место, дружище. Отсюда ты быстрее других выскочишь наружу.

— Это так важно?

— Сам оценишь.

Карел повернулся и без стука вошел в отведенную ему комнату. На мгновение он остановился на пороге, оглядел дощатый пол, зарешеченное окно с видом на улицу городка. Всюду был стерильный порядок, характерный запах моющих средств, мастики для полов и хлорки. Надраенные сосновые полы блестели. Большую часть помещения занимали четыре пары двухъярусных коек. И без того узкие проходы сужались металлическими шкафами. В единственно свободном месте, у печки, стояла группа новичков. Они удивленно разглядывали снаряжение, висевшее на кроватях, противогазы, фляги и котелки.

— Что же мы стоим?

Вопрос вернул их к действительности. Вдруг вспомнили, что еще, собственно, не знакомы друг с другом. Оказалось, что Земан родом из Остравы. У Тонды Раймунда был звонкий голос. Парень, ставший инициатором знакомства, с ухмылкой сказал:

— Меня зовут Крейчи[2], ребята…

— Дамский или мужской? — не упустил случая поддеть его Карел.

Шимон был самый упитанный из всех. Это был тот самый парень, который обменялся с Чичей фуражками в Будеёвицах. Сейчас он с чисто женским интересом допытывался:

— Ну, как мне это идет, панове?

— Парень что надо, как оселок. Осталось только поплевать… — впервые заговорил цыган, который стоял, небрежно опершись о стену помещения. Казалось, что он хотел дать возможность всем выговориться, а сейчас решил наверстать упущенное.

— Меня зовут Бела…

Фамилия его была Варга. Он из Бенешова, недалеко от Праги, куда вместе с родителями переехал из Прешова после войны. От цыгана в нем остались только волосы да цвет кожи, во всем же остальном чувствовалось воспитание горожанина. Он привлекал внимание своей непосредственностью. Юноша с именем римского прокуратора древней Иудеи, Пилат, уже прилагал усилия к тому, чтобы вернуть Шимона на путь праведный таким сравнением:

— Тело — вещь бренная, а дух — это то, что все переживет!

Шимон смеялся, прикудахтывая, как курица. Варга по-дружески похлопал Карела по плечу, признался:

— Всю жизнь боялся армии, а оказывается, это не так страшно!

— Время работает на нас, ребята! — поднял руку Карел. — Завтра уже останется семьсот тридцать дней…

Он занял верхнюю койку у окна, которое выходило на улицу и было защищено старой решеткой. Ее спицы были изогнуты, так как множество таких же молодых, как они, солдат просовывали в решетку головы, пытаясь увидеть кусочек гражданской жизни. Карел решил тоже попробовать, да только сильно ободрал уши. Увидел лишь машины у автопарка. Дежурный у входных ворот погрозил кулаком. Карел понял, что этот жест адресован ему, и хотел было отскочить от окна, но совсем забыл о решетке. Голова застряла между железными прутьями. Он чувствовал, как горят уши, и жалобно позвал:

— Ребята!

— Холера тебя возьми, — первым подскочил Земан, — ты что здесь дурака валяешь?

Подоспевшие новобранцы дружно надавили на решетку, и Карел вытащил голову. Вытер ссадину носовым платком. А Крейчи уже декламировал:

— Уже и кровь свою пролил…

— Оставь меня в покое!

Карел уже думал о том, что он ответит на возможные вопросы начальства. Шимон советовал сказать, что ссадина от того, что фуражка мала. Пилат заметил, что у греха всегда поначалу веселое лицо. Едва они успокоились, как вошел свободник. Грудь его украшали знаки отличника-пограничника и стрелка третьего класса. Он остановился посреди комнаты, смерил новобранцев цепким взглядом и скомандовал:

— Смир-на-а!..

Они застыли в ожидании. Карел думал о том, что выходка эта дорого ему обошлась. К тому же онемела нога. Это он почувствовал еще в машине по дороге сюда. Сейчас он незаметно разминал ногу. Свободник взорвался:

— Я сказал: «Смирно!» Это ко всем относится!

Голос его нервно подрагивал.

— Вольно!

Свободник сказал, что зовут его Антонин Славик и что он командир их отделения. Сейчас они подготовят к отправке свою гражданскую одежду, а затем — спать. Утром подъем в шесть! В заключение свободник дал несколько советов по обращению со снаряжением и ушел. Тут же в комнату вошел дневальный с рулоном упаковочной бумаги. Он вручил каждому сопроводительные бланки и продиктовал адрес части. Напомнив о сохранении военной тайны, он в порядке назидания рассказал об одном солдате, который служил в ракетных войсках. Тот, отправляя письмо, нарисовал на конверте теннисную ракетку и несколько цифр. Об этом случае еще и сейчас говорят.