Рассказы. Часть 2 - [10]

Акло Сабаот полезен только для вызова демонов по ночам во время первой фазы луны, Армитедж и Пирс должны были ждать этого почти месяц. 1918-й стал годом туманов и ураганов в Аркхэме, так что даже полная луна выглядела как белёсое пятно в мартовском небе. Но Армитедж понял необходимость отсрочки ритуала только когда ночи в первой четверти месяца стали безлунными, что определённо указывало на неблагоприятное положение.

Эти неподходящие метеорологические условия продолжались фактически до начала 1919 года, когда Армитеджу исполнилось двадцать лет. Немногие из соседей понимали, что в таком молодом возрасте он уже приобрёл чудовищную мудрость, читая запретные книги в своей библиотеке и в Мискатонике. И те, кто знали настоящий возраст Эдварда, почему-то не осмеливались говорить об этом. Вот почему никто не смог остановить его, когда однажды вечером в апреле 1919 года он в сумерках покинул свой дом.

Ветер завывал над деревней, когда спортивный автомобиль Эдварда остановился на подъездной дорожке у фермы Пирса. Сельская местность в зловещем свете за горизонтом, со слабыми нитями тумана, поднимающимися с заболоченного поля, напоминала пейзаж отвратительного Ленга, что в Центральной Азии. Более впечатлительный человек, возможно, чувствовал бы себя неспокойно в этой угрюмой, жуткой местности; но Армитеджа это не трогало, поскольку то, что он собирался увидеть в ту ночь, могло оказаться намного ужасней, угрожающим и здравомыслию, и мировоззрению. Прошептав какие-то слова в сторону ещё не поднявшегося клочка луны, Эдвард постучал в дубовую дверь.

При виде гостя старик что-то пробормотал и попытался прогнать его мольбами о чём-то неотложном, что Пирсу надо сделать в эту ночь. Гость напомнил Пирсу про обещание, данное им более года назад, и старику пришлось выйти из дома. Эдвард сопроводил Пирса к ожидающей их спортивной машине, на которой они поехали через мрачный, первозданный пейзаж. Вскоре они свернули на Эйлсбери-Роуд. Дорога по ней была кошмарной: вплотную к полуразрушенным кирпичным стенам, мимо поросших травой прудов и тёмных лужаек, мимо чахлых деревьев, скрученных в гротескные фигуры, которые скрипели на пронзительном ветру и пугающе наклонялись над дорогой. Но какой бы отвратительной ни была эта поездка, вряд ли Пирс испытывал облегчение, когда машина свернула с дороги возле особенно густой части леса.

Путь Армитеджа и Пирса по тропинке между высокими деревьями мы можем только вообразить. Преодолев переплетающиеся корни и светящиеся грибы, они вскоре вышли на очищенную поляну — страшно даже представить, что это место уже существовало за много миллионов лет до появления человечества. Армитедж нетерпеливо ждал, когда тонкие лучи луны начнут просачиваться на поляну. Он настаивал на том, чтобы Пирс встал у огромной плиты, которая когда-то была вытесана из гигантского минерала, и старик теперь дрожал, наблюдая, как проклятая луна ползёт к зениту.

Наконец, когда первый луч бледного света ударил по круглому камню, Эдвард начал выкрикивать те самые милосердно запрещённые слова на языке Акло, а перепуганный фермер стал повторять их. Поначалу не было слышно ни звука, кроме каких-то движений далеко среди деревьев; но по мере того, как лунные лучи продвигались по изрытой поверхности плиты, до Армитеджа и его встревоженного спутника стали доноситься какие-то шумы из-под земли, как будто какое-то огромное тело ползло вверх из неизведанных бездн. Некое существо жутко царапалось в какой-то чёрной яме под землей, и звук его был настолько приглушённым, что только когда плита начала ужасно скрипеть, наблюдатели поняли, что инопланетный ужас уже близко. Энох Пирс повернулся, чтобы убежать, но Армитедж закричал, чтобы тот держался, а сам повернулся лицом к тому чудовищу, которое могло вылезти из ямы. Сначала появились когти и руки, и когда Пирс увидел количество рук, он чуть не закричал. Затем, когда руки укрепились в почве, существо стало подниматься из ямы; появилась голова, которая давила на невероятно тяжёлую плиту из неизвестного минерала. Раздутая, чешуйчатая голова, с непотребно широким ртом и одним смотрящим глазом, была видна лишь мгновение под лунным светом, потому что одна из рук внезапно схватила несчастного Пирса и метнулась обратно в черноту. Каменная плита рухнула на место, и жертва в ужасе закричала под ней, но через секунду крик резко оборвался.

После этого, однако, Армитедж, потрясённый ужасный картиной, но всё ещё помнящий о своей миссии, произнёс окончательный призыв к Сабаоту. До поляны донеслось ужасное карканье, которое звучало словно из невероятной космической пропасти. Существо говорило не на человеческом языке, но Эдвард отлично его понимал. Он произнёс еще несколько заклинаний, призывающих мощный список сил из пространства и времени, и начал объяснять свою миссию, прося мерзкое существо дать ему совет.

Именно на этом этапе в блокноте Эдварда Вингейта Армитеджа все комментаторы замечают атмосферу недоумения. Эдвард описывает как с растущим недоверием и определённым беспокойством он объяснил существу под плитой, что хотел бы узнать, как звучит длинный призыв к силам Азатота. При упоминании этого чудовищного и чуждого имени, существо в закрытой яме начало шевелиться, как будто его потревожили, и безобразно запело в каком-то космическом ритме, как бы отгоняя опасность или зловещую силу. Армитедж, поражённый демонстрацией мощи этого потрясающего имени, сказал, что причина его желания узнать нужное заклинание заключалась в необходимости защитить себя при встрече с ракообразными существами с чёрного Юггота на краю. Но при упоминании ракообразных, из-под земли раздался пронзительный крик ужаса, и Эдварду стало ясно: скрежет и скольжение быстро угасают в глубине.