Расскажи мне три истории - [3]

Наверняка, НН чья-то злая шутка. Возможно, он даже не парень. А просто какая-то подлая девчонка, издевающаяся над слабаками. Потому что, давайте посмотрим правде в глаза, я слабачка. Может, даже ничтожество. Я солгала. Нет у меня никакого черного пояса по карате. Я не задира. До последнего месяца думала, что была. Серьезно. Но жизнь меня потрепала, я наелась дерьма и его проглотила, выражаясь метафорически. Или нет. Иногда кажется, что мне будто в рот нагадили. Единственное, чем я могу гордиться – никто не видел моих слез. А потом я стала новенькой в СШВВ – в этой странной местности, называемой Долина⁴, что находится в Лос-Анджелесе, (а на самом деле нет), и оказалась здесь только потому, что мой отец женился на этой богатой леди, которая пахнет изысканным миндалем, а сок здесь стоит баксов так двадцать, ну и не знаю. Я больше ничего не знаю.

Я растеряна и потеряна, и так одинока, как никогда раньше. Нет, старшая школа никогда не будет той порой, о которой я буду ностальгировать. Мама однажды сказала мне, что мир разделен на два типа людей: тех, которые любят школьные годы, и тех, кто потом годами излечивается от их последствий. «Что тебя не убивает, то делает тебя сильнее», – говорила она.

Но что-то убило ее, а сильнее я не стала. Вот такие пироги, возможно, существует и третий тип людей – те, кто никогда не восстановится после школьных лет.

ГЛАВА 2

В некотором роде я зациклилась на Единственном Вопросе, Который Нельзя Загуглить: Кто же такой НН? Даже неделю спустя после получения загадочного письма я все еще в тупике. Проблема в том, что мне нравится знать ответы. И желательно заранее, чтобы иметь достаточно времени для подготовки.

Очевидно, единственный реальный способ раскрыть это дерьмо – воспользоваться методом Шерлока.

Так-с, приступим. День первый: этот ужасный отстойный первый день школы, хотя, если быть честной, не паче, чем все последующие дни после смерти мамы. Поскольку в действительности она все также оставалась мертвой каждый день со дня ее смерти. Окончательно и бесповоротно. И все эти дни – отстой. Время не лечит, независимо от количества наспех подписанных открыток с соболезнованиями от дальних родственников и обещаниями, что это произойдет. Полагаю, в тот первый учебный день в какой-то момент от меня исходили довольно жалостливые «помогите мне» флюиды, которые и почувствовал НН. В некий момент чувство «вся моя жизнь отстой», очевидно, красовалось на моем лице.

Но выяснить это не так-то и просто, поскольку тот день оказался богат на неловкие моменты, повторявшиеся снова и снова. Начнем с того, что я опоздала по вине Тео. Тео – мой сводный брат, который – урарашеньки – тоже учится здесь и демонстрирует свое отношение к слиянию семей, делая вид, что меня существует. По неизвестной причине я наивно полагала, что раз уж мы живем в одном доме и ходим в одну школу, то будем ездить вместе. Неа. Оказывается, футболка Тео с надписью: «СТАНОВИСЬ ЗЕЛЕНЫМ» только показуха, и, конечно же, он даже не задумался своей хорошенькой маленькой головушкой о такой мелочи, как, ну, знаете, деньги на бензин. Его мать работает в какой-то крупной фирме по раскрутке фильмов, и в их доме (может, я и живу в нем теперь, но он, ни в коей мере, не является моим домом) есть своя библиотека. За исключением того, что вся она заполнена фильмами, а не книгами, потому что – ЛА. И в конечном итоге все завершилось тем, что я взяла свою машину, чтобы доехать до школы, и застряла в сумасшедшей пробке.

Когда я, наконец, попала в старшую школу Вуд-Вэлли, проехав через внушительные ворота, найдя место на стоянке, заставленной разнообразными роскошными тачками, и пройдя по длинному подъездному пути, секретарша в администрации направила меня к группке учеников, которые сидели в кругу прямо на траве с гитарами, чехлы от которых валялись неподалеку. Как будто это был церковный лагерь или типа того. Со всеми этими своими религиозными песнопениями. Вероятно, это так типично для ЛА: внеклассные занятия на нереально зеленом газоне в сентябре, где ученики облокачиваются о стволы цветущих деревьев. Мне уже было некомфортно и жарко в своих темных джинсах, и я пыталась одновременно бороться со своими нервами и с раздражением после поездки. Другие девчонки представляли собой олицетворение первого учебного дня: они были одеты в воздушные светлые летние платьица, которые свисали с их крошечных плечиков на еще более крошечных лямках.

А вот одно из отличий между ЛА и Чикаго: все девушки здесь стройные и полураздетые.

Класс был уже в полном составе, и я ощущала неловкость, пытаясь придумать, как попасть в круг. Было ясно, что они движутся по часовой стрелке, рассказывая группе, чем занимались во время летних каникул. В кои-то веки я плюхнулась между двумя высокими парнями в надежде, что они уже высказались, и я смогу остаться незамеченной.

Конечно же, я заблуждалась.

– Привет всем. Калеб, – сказал парень справа от меня таким авторитетным тоном, который будто утверждал, что все и так его знают. Мне понравился его голос: настолько же уверенный в своем статусе, насколько я не была уверена в своем. – Этим летом я ездил в Танзанию, там было очень круто. Сперва мы с семьей совершили восхождение на Килиманджаро, от чего мои ноги ныли несколько недель. А затем я был волонтером на постройке школы в сельской местности. Ну, в общем, внес свою лепту. А в целом лето было классным, но я счастлив вернуться домой. Я на самом деле соскучился по мексиканской кухне. – Я захлопала после того, как он закончил – он же совершил восхождение на