Расскажи мне про убийство - [71]

– Ты шикарна! Я в восторге!.. Всё именно так и было. А теперь скажи, где я прокололся?

– Нигде! Я просто выдвинула гипотезу на основании того, что слышала от людей, а ты ее только что подтвердил!

Руслан откинул голову назад и громко расхохотался.

– Поймала! Впрочем, я и не собирался ничего отрицать. Глупо дурачить умную женщину, – он с нежностью посмотрел на Евгению. – Ну не томи меня, раскрой последний секрет.

– Когда Наталья Холод предлагала нам сделку, она упомянула о том, что у тебя имеется зуб на ее мужа. Несложно догадаться, что этот зуб вырос на профессиональном уровне, на личном-то вам делить нечего. Я спросила у тебя про увольнение из органов, и ты ловко ушел от ответа. Настаивать было бесполезно. Если бы хотел, то рассказал. Но твое нежелание делиться выдало тебя с головой. Ты хранил секрет, но какой? Из всего спектакля самой яркой для тебя оказалась история Светланы Самойловой. Ты с самого начала на нее как-то странно реагировал, много злился, раздражался, что-то недоговаривал. Когда мы явились к твоим сослуживцам за помощью, ты заявил: «Мне нужно всё, что у тебя осталось по делу той девушки, что погибла полгода назад». Он ответил: «Когда ты успокоишься? Нас тогда… Зачем тебе оно надо?» Ты еще, помнится, оборвал его на полуслове. А он похвастался, что специально для тебя оставил папку… И наша первая встреча с Дмитрием Прокопчуком, официантом из клуба Гусева. Он испугался и жалобно пропел: «Я ведь всё уже сказал», а потом в кафе: «Я же вам сказал!» Ты тогда не дал ему договорить, грубо приказав сесть. Но когда он успел тебе все сказать, если теоретически видели его впервые? Очевидно, ты уже разговаривал с ним раньше. О чем? При каких обстоятельствах? Светлана Самойлова посещала клуб Гусева, а следовательно, после ее смерти работников клуба должны были опрашивать. Я сделала логичный вывод: ты знал об этом деле, даже участвовал в расследовании. Кстати, твой бывший коллега подтвердил мое предположение, поведав историю твое увольнения. Разбить нос следователю, ворваться к прокурору. Столько эмоций у человека, который много несправедливости повидал на своем веку! Дело явно носило для тебя личный характер. Твои слова: «Ни шум, ни тишина, даже объединившись, не способны перекричать тоску». Упоминание в разговоре с Анной Фирсовой о том, что тебе приходилось терять близких. Кстати, ее история тоже произвела на тебя сильное впечатление. Ей ты очевидно сочувствовал больше всех… Итак, личное! Это серьезный аргумент!.. После увольнения ты не успокоился. Наоборот. Желание докопаться до истины в тебе только усилилось. Твоей единственной зацепкой была Елена Холод. С ней дружила убитая и с ней же тесно общалась перед смертью. А потом Холод требует закрыть дело. Кого может защищать отец? Конечно своего ребенка! Ты собрал на Елену полное досье, следил за ней, узнал ее привычки, поведение. И понял, что легко получить от нее информацию не удастся. Она пошлет тебя в известном направлении и пожалуется отцу. И плакала тогда твоя истина. Поэтому пришлось пойти на крайние меры – вступить в тайную связь, которую ты постарался скрыть от мира, запретив Елене общаться с тобой с помощью технических средств. На протяжении нескольких месяцев ты по крупицам собирал мозаику, и постепенно что-то стало вырисовываться. При расследовании дела Самойловой ты вел нас по тому пути, по которому прошел сам. Привез меня на дачу, заставил найти сережку, обратить внимание на царапины, штору, камни на клумбе. Аккуратно подводил меня к тем же выводам. Я еще удивилась тогда, как легко ты сложил картину, а ты сухо оправдался опытом оперативника… В день смерти Елены ты просто приехал на очередное свидание. Ее не было. Ты разозлился, но решил дождаться. Услышал, как подъехала машина, затем голоса и вышел через заднюю дверь, чтобы не светиться. Наблюдая за происходящим из сада, ты принял решение появиться внезапно, чтобы застать Елену врасплох, заставить ее испугаться и в страхе наболтать лишнего. Ты уже не сомневался, что Елена причастна к гибели Светланы, но многого еще не знал. И тебе нужен был откровенный разговор. По результату легко догадаться, что в тот вечер твоя ставка на страх сработала. Расправившись с ней в приступе ярости, далее ты разыграл спектакль с перевозкой тела. Во-первых, чтобы сделать дело об убийстве громким. Ведь оставить Елену в доме означало бы замять его. Ее нашли бы через пару дней свои и предприняли бы все меры, чтобы скрыть истинную причину смерти. Семье Холодов даже посочувствовали бы. А вот если труп дочери прокурора найдут чужие, например собаковод, и приедет рота полицейских, то здесь уже огласки не избежать… Ну и во-вторых, чтобы представить убийцу, которого ты согласился бы защищать, потому что другие наотрез бы отказались из-за чрезмерной очевидности улик. Официальное расследование смерти Елены Холод, сопровождавшееся всеми скверными подробностями, было твоим шансом раскрыть убийцу той девушки. При этом очень удачно в пьесу вписалась Наталья Холод. Своим появлением она избавила тебя от необходимости доказывать всем, что ты борец за справедливость и не веришь в виновность Сысоева… И твой замысел удался. Холод находится под арестом, ждет суда и долгого пребывания в тюрьме. Так же как и его сын Сергей, главный виновник твоей трагедией… В конце нашего расследования ты применил известный психологический прием, когда человека определенными вопросами и замечаниями заставляют прийти к необходимым собеседнику выводам. В тот момент у меня действительно было ощущение, что я сама выдвинула гипотеза и подтвердила ее обнаруженными уликами и фактами. А ты ведь ни разу не сказал, что Максим Сысоев является убийцей, но вынудил меня поверить в это… Ты по ней скучаешь? Светлана Самойлова была твоей возлюбленной?