Рассказ кумыка о кумыках - [6]

Вот все народы, какие во времена давно минувшие населяли Кумыкскую равнину. В горах же, смежных с Андреевским округом, на запад от Сулака, были известны три народа.

1. Гуены, вышедшие из отдаленного нагорного Нашахойского общества (в верховьях левого притока Аргуна, называемого Чент). Они имели свой аул на неприступной скале близ нынешних Миятлов и занимались полевыми работами на левом берегу Сулака, при выходе оного из гор. Ныне они, подобно тюменам, составляют в Андрееве особый квартал и находятся в родстве с известною в Чечне фамилией Гунай.

2. Сала, или салатавцы, предки нынешних кумыкских салаузденей, вышедшие из находящейся за Гумбетовским хребтом деревни Рикони; жили при речке Саласу, впадающей в Акташ; они считаются в родстве с ауховцами и принадлежат к Вашандроевской их фамилии; подобно тюменам и гуенам, сала составляют ныне в Андрееве особый квартал.

3. Ауховцы заключались в одной дерене Юрт-Аухе[7]. Все эти три народа, т. е. гуены, сала и ауховцы, – имели от себя жителей и на урочище Эндрей, нынешний Андреев, где каждый из них имел свой участок земли и владел вырубленными и вычищенными в окрестных лесах полянами. Вообще край нынешних кумыков, со всеми вышеперечисленными племенами, зависел от шамхала кумыкского, которого владение простиралось от Кайтага до Кабардинских земель; а в то время кабардинцы занимали и горы между Тереком и Сунжей, называемые кабардинскими, до урочища Сатай, где ныне Червленская переправа. Пункт этот, по преданиям туземцев, заслуживающих вероятия, был действительною границей между древним Дагестаном и Кабардою, следовательно, и проживавшие между Тереком и Сунжею казаки и поселившиеся там же в последующем времени брагунцы принадлежали к составу одной или другой из тех областей. В ширину Дагестан граничил с Гумбетовским хребтом и Каспийским морем. Все народы, его составляющие, в особенности те, которые обитали на Кумыкской равнине и в горах, смежных с Андреевом, были напитаны воинственным духом и не любили, безусловно, повиноваться шамхалу

Тюмены, гуены, сала и ауховцы иногда ссорились между собою. Гуены в особенности враждовали против тюменов[8], но уступали первенство сала, имевшим союзниками ауховцев, своих однофамильцев. Гуены же, кроме собственной отваги, никаких союзников не имели.

В то отдаленное время были уже некоторые деревни в Ичкери, как-то: Баян, Гендирген, Билитли и проч., но близко к равнине не было ни одного чеченского поселения из опасения набегов калмыков, о которых в этом месте нужно будет, кстати, упомянуть по ужасным воспоминаниям, оставленным ими между туземцами.

В прежние времена Кумыкская плоскость, шамхальство Тарковское и вся Чеченская равнина были подвержены частым и опустошительным наездам калмыков. Горцы не смели приближаться к равнинам, и в отраслях Салатавских, Ауховских и Чеченских гор могли жить на походной ноге одни лишь смельчаки, которые с появлением неприятеля скрывались в близлежащие леса. Были ли эти неприятели действительно калмыки или нет, не передано нам никаких фактических подтверждений, кроме изустных преданий. Вероятно, калмыками называют туземцы все те племена, проходившие чрез Дагестан, о которых было говорено выше. Кроме них, некому было оставить в народе подобную о себе память; ибо экспедиция русских в исходе XVI столетия в шамхальские владения, предпринятая под руководством терских воевод [21], была слишком кратковременная и не могла оставить столько воспоминаний, сколько общий голос приписывает их калмыкам. Впрочем, действительные калмыки двинулись из Джунгарии на берега Волги в конце XVII столетия, и хотя большая часть из них, в царствование императрицы Екатерины Великой, бежала обратно в прежнюю свою отчизну, но остатки калмыков придвинулись к Кавказу, и толпы их часто принимали участие в походах против шамхальства, а иногда одни самовольно ходили в набеги против горцев.

С началом и продолжением населения Кумыкской плоскости все эти опасностидля горных жителей мало-помалу исчезли; надобно отдать дань справедливости тем, кто кроткими мерами и внушением о выгодах покойной жизни вселил в горцах охоту, оставляя свои бесплодные ущелья, выселяться на равнину Виновники этого, конечно, суть князья кумыкские, которых происхождение я начинаю описывать.

Шамхал кумыкский Андия[9] в XVI столетии разделил свое владение на уделы между сыновьями [22]. Один из них Султанмут [23] не получил от отца должной себе части, потому что считался чанком, рожденным от черкесской узденьки из фамилии Анзоровых и потому не имеющим равных прав на наследство с другими братьями, рожденными от княгинь.

Султанмут, обиженный этим отказом, с братьями своими, рожденными от его же матери, Муцалом и Ахметханом, переселился в Чир-юрт, где нашел несколько семейств сала или салатавцев, вероятно, зашедших с речки Саласу, где было главное их поселение, был принят ими с радушием, и, судя по услугам, ими ему оказанным, должно полагать, что они и прежде были друзьями или аталыками этого князя. Султанмут поехал в сопровождении их в Кабарду, к родственникам своим Анзоровым, откуда приведя многочисленную дружину, предложил отцу своему, со свойственною ему настойчивостью, свидание. Отец, не предуведомленный о приведенном войске, выехал к нему с незначительным прикрытием. Свидание было при колодце Темиркую, что на половине дороги от Чир-юрта в Кум-Торкали; и в то самое время, как отец с сыном беседовали, нахлынули из засады кабардинцы и принудили шамхала уступить Султанмуту в потомственное владение весь край, простиравшийся от означенного колодца на запад, до земель Кабардинских. Удел, таким образом у шамхала исторгнутый, составлял едва ли не половину всех его земель.