Рассинхрон - [7]

8.

Перссон был мертвецки пьян. Он дрых на диване, заросший, грязный, с пятном пластыря на лбу. Ингрейв сравнил его физиономию с фотографией и, примерившись, рукоятью револьвера тюкнул спящего по затылку. Потом поднял за руки, перевалил на живот и, присев, закинул себе на спину.

– Хэнк!

– Да, – раздалось из зеркала.

– Принимай.

В зеркало Перссон вошел с трудом, хоть и был, по сравнению с детективом, уже в плечах. Дело пошло быстрее, когда двойник с той стороны ухватил добычу за мятую рубашку. Попинав задницу и ноги Перссона, Ингрейв дождался, пока тот исчезнет, и полез в отражение сам. Пачкая руки, он выполз из шкафа. Удар каблуком – и зеркало треснуло, лишая возможности кого-либо сунуться следом.

Хэнк тем временем уже связывал руки Перссону бечевкой. Ингрейв, сидя, сбил грязь с ладоней.

– Все, считай, мы в шоколаде.

– Или в дерьме.

– Не будь пессимистом.

Двойник придал связанному на диване Перссону вертикальное положение и отступил.

– Давай, Хэм, попробуй его разговорить.

– Это я с удовольствием.

Ингрейв подошел к Перссону и, наклонившись, хлопнул того по щеке. Связанный сморщился и застонал.

– Эй!

Детектив ударил сильнее, и Перссон, закрываясь, поднял руки.

– Не надо, – он откинулся на диванную спинку и приоткрыл один глаз. – Вы кто?

– Мы от Ричи, – сказал Ингрейв.

Побледнев, Перссон попытался встать, но детектив быстро опрокинул его обратно на кожаную подушку.

– Я прошу дать мне шанс, – выдавил Перссон.

– Вообще-то, – сказал из коридора Хэнк, – мы пока думаем, стоит ли отдавать тебя Ричи. За тебя еще Кэрби просит.

Перссон сощурился.

– А вы… вас двое?

– Ты не отвлекайся, – Ингрейв повернул к себе голову пойманного беглеца. – Ты лучше расскажи нам, почему он за тобой охотится.

– Они вас убьют тогда.

– Кто?

– Ричи. И Кэрби.

Ингрейв хмыкнул.

– Интересно. Ну-ка, с самого начала.

Перссон шмыгнул носом.

– Под Ричи – «Холидей» здесь. И сам он – здесь. А «Холидей» – это гостиница и самый роскошный в городе публичный дом.

– Это мы знаем, – сказал Хэнк.

– Там самые лучшие девочки, – продолжил Перссон. – Конфетки. И с каждым этажом класс повышается. Люкс и пентхаус – просто космос, парни. Я стоял в охране, я знаю, что говорю. Все городские шишки там перебывали.

– И что?

Перссон посмотрел на угасающий свет солнца в окне.

– Все девчонки с люкса – доминантки.

– Мало ли как люди развлекаются, – подал голос Хэнк, подступив ближе.

– Развлекаются? – Перссон издал невеселый смешок. – Вы, парни, как с луны свалились. Ричи такие дела на самотек не пускает. Девчонки у него находятся не по своей воле, и вернуться к себе у них нет никакой возможности.

– Да в любое зеркало или отмытое стекло…

– Это если у тебя жив двойник, – сказал пленник.

– Что?

– Это же трансфер, парни. Хорошо, не берем во внимание вас, но обычный трансфер – это человек сюда, а его двойник – туда.

– И без двойника обратный трансфер невозможен, – тихо сказал Хэнк.

Перссон кивнул.

– Через месяц-другой с двойником обязательно что-нибудь случается. Тем более, что в доминантном их как бы и за людей не считают. Отражение и отражение.

Ингрейв тряхнул головой.

– Постой, – сказал он. – Весь сыр-бор из-за десятка девчонок?

Перссон завел глаза к потолку.

– Кто из вас доминант?

– Он, – показал Хэнк на Ингрейва.

– Удивительно тупой.

– Полегче! – Ингрейв шлепнул Перссона по заросшей щеке. – Так девчонок больше?

– Около двадцати. Было, пока я… – Перссон, помолчав, хмыкнул. – В общем, запал я там на одну брюнетку из пентхауса. Инесс. Так, знаете, встречались тайком. Она мне и рассказала, что их держат насильно. Двойник ее еще был жив. Я думал даже пронести зеркальце, чтобы они соприкоснулись, и девчонку вышвырнуло в доминантный мир. Но она саму себя пожалела. А потом уже поздно было.

– Двойника убили?

– Ага.

– Я читал в газете про брюнетку, найденную на берегу Фог-бей, – сказал Ингрейв.

– Это другая. Не она, нет. Но я решил действовать, – сказал Перссон, – сделал трансфер с доминантом, у нас была идея вытащить Инесс с кем-то вроде вас. Вы же в рассинхроне? Вы можете ходить в одиночку?

– Как будто это не видно.

– А Кэрби? – спросил Хэнк. – Он здесь каким боком?

– Я как раз обратился к нему. Он, сука, сказал, что ему тоже обидно за девчонок, и он готов мне помочь. Только доминанту необходимо оказать дядюшке Мафу ответную услугу и кое-что разузнать у Ричи. После этого я больше своего доминанта не видел.

– Комбинация, – сказал Ингрейв. – Кэрби, возможно, хочет наложить лапу на «Холидей». Или он даже сдал тебя, Перссон! Представляешь, подослал доминанта и тут же сдал его, чтобы Ричи проникся к нему доверием?

– Важно все равно не это, – сказал Перссон.

– А что?

– Эти девчонки как-то меняют «Холидей». Делают его более настоящим, понимаете? Он уже не похож на отражение. Он ярче. И шишки, что проводят с ними время… они все потихоньку встают на рассинхрон.

– О-па, – сказал Хэнк. – Вот вам и шоколад.

– Теперь вы тоже потенциальные трупы, – сказал Перссон.

– Тише.

Ингрейв, вслушиваясь, повернул голову. Его двойник, бесшумно шагнув, с «кольтом» в руке оказался у двери и прижался к стене слева.

За дверью скрипнул пол, затем кто-то, похоже, чуть надавил на дверную ручку, проверяя, заперто или нет. После короткой паузы, необходимой для осмысления результата, раздался неразборчивый шепот двух или трех человек. Носок ботинка зацепил стену, плеснул в узкую щель между дверью и полом красноватый свет, вызванный зажженной и быстро погашенной спичкой, прошуршала ткань.