Распишитесь и получите - [102]

   Эльба, пьяная река,

   не видала ты подарков

   от…шофёра-мудака!»

Надежды на спасение не было, быстрой и холодной оказалась вражеская Эльба!

Сколько «рабов с востока» погибло — выяснением никто не занимался, утонули — значит, судьба такая, так тому и быть.

Лозунг, коего ни одна газета не вывешивала «война всё спишет» не нарушал сон больших (и малых) командиров. Кому смерть интересна? Разве только они утонули? И водители не выбрались, а их гибель стране саветов куда большая потеря, чем два загруженных «под завязку» «студебеккера» с недавними работниками на Рейх!

— Радует постоянное, неуничтожимое утешение: «не я один дурак». Что утонули освобождённые — чёрт с ними, на врагов работали, туда им и дорога, а вот шоферюг, пьяных «героев» жаль! Всю войну прошли — и нате вам: в мирное время утонули! Добро боеприпасы к линии фронта везли — нет, по пьяни сгинули! Как объяснили «товарищи» родным гибель ребят и девчат?

   «Напрасно старушка ждёт сына домой,

   ей скажут — она зарыдает…»

— Рыдать разрешено матерям пьяной шоферни, а матери принятых Эльбой «рабов с востока» не смеют рыдать, «выродки на врагов работали»!

— Что известно о погибших, достали тела?

— Нет, Эльба всех уровняла, и правых, и виноватых.

Достань шоферскую пьянь — хоронили бы с «воинскими почестями», иначе поминать нельзя, договор «о мёртвых или хорошо, или совсем никак» соблюдался и тогда. Можно и в «герои» вписать, а утонувших рабов списать, как «погибших в неволе»: утонули-то в Эльбе! А чья Эльба? Правильно, вражеская река, не совецкая…

— «Студеры» до сего дня на дне Эльбы покоятся?

— Не выяснял.

— Срочно устрой встречу с душой тётушки! Молод был, глуп, в своё время о многом не расспросил. Что вперёд вылетело: хмель из голов доблестых савецких военных шоферов, или шофера из кабин? На дно никто не ушел?

— И это неизвестно, а что не отмечено на бумаге — того вроде и не было, не въезжали два «студера» в Эльбу с крутого берега.

— Как поминали врагов шофера, останься жить? У врагов восточные рабы выжили, а ваши крепкие и мужественные руки одним повортом рулевого колеса… да-с, это самое…

Жили дужегубами?

— Нормально жили, это мериканские враги напоили, мы не виноваты!

— Малограмотная тётушка трудные вопросы задавала, а ты так вообще безответные выпускаешь. Учини тогда органы дознания опрос шоферне:

— Предстояло людей везти, вчерашних невольников, кто допустил ваши пьяные рыла к управлению техникой? — в длинной цепи начальников и подчинённых на конце нашли технаря в звании «капитан».

Машина, в коей тётушка катила на родину и свободу (малую) шла последней. Когда первые два транспорта нырнули в Эльбу — шоферюги тёткиной машины, сучьи потроха, мигом отрезвели и крадучись въехали на понтон…

Появится нужда в деталях трагедии — устрою связь с душой тёти, нагоню жаркую волну вдохновения когда засядешь излагать тётушкины воспоминания о «жизни в чужой неволе».

— Не находишь «чужая неволя» допускает существование собственной?

— Нахожу, что прикажешь?

— Ничего, проехали…

— Может, не стоит выкладывать неприглядные истории о победителях? «Черним славное прошлое»?

— А — прошлое осветлится? Отвечай, кто и где освободил.

— Польша. Рядом с «Кобет Майданек пекло» Освобождали свои.

12. Куда и когда вернулись после освобождения?

— Если отвечать тремя страницами на вопрос Карточки — глядишь, получится маленькая повесть без деталей, в этом что-то кроется.

— Не я ли говорил?

— Куда возвращать «совецких» юношей и девушек из «рабства»?

— В родное рабство, в «страну советов», или «победившего социализма», что один хер. Но не всех: кто-то остался в Европе. Пленные иностранцы охотно женились на русских и украинках, но юноши рвались домой. Мужская ностальгия сильнее и непреодолимее женской тоски по родине.

— И ты, мудрый бес, этому удивляешься? Такова природа женщины: следовать за мужчиной.

13. Указывали в анкетах до 1985 года факт пребывания в местах принудительного содержания созданных фашистами?

— Поминающие фашистов «таварищи» маются склерозом и забывают свои места принудительного содержания.

Почему поминается одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, чем знаменит, что за исторический рубеж? Ни ранее, ни позже, но восемьдесят пятый, что скрыто в вопросе? До указанного рубежа дозволялось брать за филе граждан с длинными языками, а после восемьдесят пятого у органов руки укоротились?

— Придерживайся приличий и выбирай слова!

— Что случится, если по глупости, в забывчивости, предвкушая обогощение марками, брякуну лишнее, что лишнее, как выглядит прошедшее мимо Конторы Глубокого Бурения? В прошлом был настолько глуп, что на каждом перекрёстке обманывал слушателей рассказами о пребывании в лагере за рубежами отечества и не понимал, почему нет реакции слушателей, никто и ни разу не сказал:

— Ну, и брехать здоров! — и выложив все эпизоды на пятьдесят лет выключил вещание?

Всё оказалось просто: когда радостное волнение от получения компенсации в марках достигло апогея — выяснилось: большая часть молодёжи города оккупация закончилась отправкой в Рейх на работу. Всё встало на свои места и прояснилось: кому интересны мои россказни о пребывании за границей «в грозном зареве войны», когда у каждого свои, не менее интересные повести имелись? Интереснее и богаче потому, что собственные?