Распад - [4]

Виртуальные дисплеи перед глазами медленно угасали, в душе нарастала свинцовая тяжесть от осознания провала. Мартинес обвел взглядом рубку. Команда подавленно молчала, разделяя чувства командира.

Слишком много новичков. Две трети экипажа «Короны» провели на борту меньше месяца, и, несмотря на похвальное усердие, до совершенства им было далеко. Иногда Мартинесу казалось, что он справлялся бы даже лучше, имея в распоряжении лишь ту горстку людей, вместе с которой спас корабль от пленения в первые часы наксидского мятежа. Теперь, по прошествии времени, пережитое тогда напряжение, неизвестность, дикие перегрузки и ужас перед надвигавшимся роем вражеских ракет окрашивались памятью в теплые ностальгические тона. В минуту реальной опасности он и его команда действовали блестяще, как одно целое — результат, который с тех пор ни разу не удалось повторить.

Старая команда вся оставалась на борту, однако обойтись только ею Мартинес, конечно же, не мог. Приходилось обучать новых людей, каждого своему делу, и действовать они должны были так, словно выполняли положенные обязанности долгие годы.

Под оболочкой компенсационного скафандра раздалось жужжание — заработали системы охлаждения, обдувая воздухом разгоряченное тело.

— Ладно, — проговорил Мартинес. — После ужина ещё одна тренировка, в 26:01 по судовому времени.

Несмотря на то что команда, как и он сам, оставалась в противоперегрузочных костюмах, опущенные головы и плечи безошибочно выдавали общее уныние.

Откопав в компьютере руководство для старших офицеров, Мартинес вычитал формулу тренировок: похвала—коррекция—похвала. Вначале следует отметить успехи подчиненного, затем вздуть его как следует за ошибки, а потом снова похвалить — за исправление последних. В теперешней ситуации формула должна была звучать так:

1. Вы облажались меньше, чем в прошлый раз.

2. Вы все-таки облажались.

3. Надеюсь, больше не облажаетесь.

Беда в том, что любой из подчиненных мог спросить: «А вы, милорд?»

Мартинес учился, как и все, с горечью отмечая, что собственные его успехи весьма скромны. Он и не предполагал, что военное дело в такой степени основано на импровизации.

В наушниках раздался почтительный голос младшего лейтенанта Вондерхейдте:

— Капитан Камарулла, милорд, по межсудовой связи. Похоже, предстоит разбор полетов.

Да, вот уж удовольствие… Камарулла, старший из капитанов Четырнадцатой легкой эскадры, по идее должен был ею командовать, если бы в свое время на него не возложили вину за сорванные учения. Обвинение исходило от самого Дофага, под чьим началом находились обе эскадры — легкая и тяжелая, направлявшиеся теперь к Хон-бару. В результате Дофаг своей волей отстранил Камаруллу и поставил во главе легкой эскадры самого младшего из командиров судов, имевшихся в его распоряжении. А именно капитан-лейтенанта Гарета Мартинеса.

Разумеется, Мартинес с готовностью принял пост, тем более что, помимо прихоти начальника, некие скромные основания для такого назначения были: больше никто из капитанов не имел реального боевого опыта. Однако опыт Мартинеса состоял лишь в успешном угоне судна с Магарии и бегстве от превосходящих сил мятежников. Командование целой эскадрой было ему в новинку, и необходимыми для этого навыками приходилось, не щадя сил, овладевать на ходу.

К счастью, в ходе теперешнего задания шансы встретить противника практически равнялись нулю. Эскадры Дофага получили приказ отправиться с Заншаа на Хон-бар ещё до битвы при Магарии, а когда вести о поражении достигли столицы, поворачивать оказалось уже поздно. Достигнув места назначения, эскадры должны были развернуться вокруг солнца системы и двинуться назад, чтобы помочь в обороне Заншаа. Вот тогда боевые навыки и пригодятся экипажу «Короны».

А пока — разбор полетов и торжествующий Камарулла, экипаж которого выполнил все маневры без сучка без задоринки.

— Пускай подождет. — Не торопясь с ответом, Мартинес послал вызов своему первому лейтенанту во вспомогательную рубку. В то время, как сам он руководил виртуальными передвижениями эскадры в рамках учений, на заместителе лежала задача поддерживать постоянное ускорение в 2,3 g на реальном маршруте, который вел к межпространственному тоннелю и через него к Хон-бару.

— Далкейт на связи, — прошелестело в наушниках.

Тоненький, почти детский голосок принадлежал женщине средних лет с уже заметной сединой, что при первом знакомстве вызвало у Мартинеса немалое удивление. Леди Элисса Далкейт вошла в состав экипажа чуть больше месяца назад в числе новых офицеров, принятых на Заншаа. Такое медленное продвижение по службе обычно говорило либо о недостаточных способностях, либо об отсутствии высоких покровителей. Впрочем, особых упущений в подготовке старшего лейтенанта не обнаружилось. У нее скорее не хватало инициативы: Далкейт выполняла свои обязанности тщательно, но без особого энтузиазма, ни разу не предложив ничего нового, дельного, интересного. Мартинес предпочел бы иметь заместителя помоложе и поэнергичнее, с которым мог бы разделить бремя руководства, однако если какие-то проблески вдохновения и имели место в душе леди Элиссы, за долгие годы флотской рутины от них не осталось и следа. В результате всё приходилось решать самому, и это было тягостно.