Раскрой мне объятия - [23]

– О, перестань, детка, – отмахнулся Джеймс. – Не болтай ерунды! Твое желание работать заслуживает похвалы. Вот Ариэль, например, предпочитает бездельничать, – добавил он с добродушной усмешкой.

Однако Ариэль восприняла эту дружескую насмешку в штыки. Не хватало еще, чтобы попрекал родной отец! Тем более что Нэнси не так давно шутила подобным же образом.

– Если тебе жалко для меня куска хлеба, я без проблем пойду работать, – заявила Ариэль обиженным тоном. – Вот уж не ожидала от тебя попреков!

– Девочка моя, я же пошутил.

– Мне не нравятся такие шутки, папа. Если что-то тебя не устраивает, так и скажи. Насколько я помню, ты никогда не выговаривал маме за то, что она сидит дома. Просто удивляюсь, откуда в тебе столько жадности, учитывая твои заработки!

– Да что такое с вами сегодня?! – воскликнул Генри, стараясь разрядить накалившуюся атмосферу. – Ариэль, отец вовсе не хотел обидеть тебя, и ты это прекрасно знаешь. А если у тебя плохое настроение, не нужно вымещать его на близких людях.

Ариэль поднялась с кресла.

– Подобное я могу сказать и тебе, папа. Прислушайся к дяде Генри, он всегда славился тем, что дает умные советы, – сказала она, уходя.

Нэнси поднялась в свою комнату вслед за сестрой. В коридоре Ариэль оглянулась и, смерив Нэнси презрительным взглядом, вошла к себе.

Нэнси только пожала плечами. Она осталась довольна тем, что Ариэль задело замечание отца. Пусть даже Джеймс говорил в шутку.

Что до самой Нэнси, то, если бы спросили ее, она бы сказала о сестре то же самое. И не шутила бы.

7

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая!

Джеймс с восхищением смотрел на свою старшую дочь, которая спускалась по лестнице в холл. На Нэнси было черное платье классического фасона, и на ней оно сидело потрясающе.

Покупая его, Нэнси думала, что платье не стоит тех денег, которые за него брали. Однако теперь, особенно когда она поймала еще и восторженный взгляд Брайана, Нэнси поняла, что Ариэль, которая, собственно, и заставила ее купить это платье, не ошиблась в выборе. Следовало признать, что у младшей сестры безукоризненный вкус.

Изящную шейку Нэнси обвивало колье с бриллиантовой россыпью, которая сверкала словно Млечный Путь. Волосы Нэнси уложила в высокую прическу. Когда она причесывалась, несколько прядок выбилось из прически, но Нэнси решила оставить их как есть, чтобы не выглядеть слишком строго.

Нэнси даже не отдавала себе отчета в том, что сейчас смотрится еще более естественно, чем в своих любимых брюках. Она любила платья, но вечерние наряды ей надевать приходилось не так уж часто. Однако Джеймс, глядя на старшую дочь, не мог не отметить, что Нэнси затмевает своей естественной красотой всех светских львиц вместе взятых.

Нэнси носила вечернее платье и колье с такой непринужденностью, будто это была ее повседневная одежда. Джеймс взглянул на спускавшуюся вслед за сестрой Ариэль и в который раз поразился контрасту, который составляли сестры. Младшая дочь, как обычно, была безупречно причесана, и на ее платье – можно не волноваться – даже через несколько часов не появится ни единой складочки. Ариэль выглядела так, словно полдня провела перед зеркалом, прежде чем показаться в обществе. Что, впрочем, соответствовало действительности. И именно поэтому Ариэль проигрывала Нэнси, которая не боялась быть свободной в движениях, улыбках и словах.

Примерно о том же думал и Брайан. Он тихонько вздохнул и подал руку Ариэль. Она заученно улыбнулась ему.

Брайан так же заученно улыбнулся, произнеся именно ту фразу, которую от него ожидали услышать:

– Ты прекрасна.

– Все уже в сборе, – сказал Джеймс и тоже подал своей дочери руку. – Ждут только нас. Не боишься, Нэнси, ведь это твой первый выход в свет?

– Не боюсь. – Нэнси рассмеялась. – Я уже много раз сдавала экзамены, не думаю, что этот будет сложнее остальных.

От волнения щеки ее раскраснелись. Нэнси оперлась на руку отца и улыбнулась.

Джеймс открыл дверь, и они вошли в гостиную. Нэнси показалось, что на нее уставились сотни пар глаз, хотя на самом деле Джеймс пригласил только самых избранных, всего человек пятьдесят.

Что происходило дальше, Нэнси воспринимала с трудом. Не то чтобы она сильно волновалась, просто происходящее было для нее столь необычным, что Нэнси словно находилась в тумане. Ей казалось, что она спит и видит яркий сон, впрочем, довольно приятный.

Несмотря на то что Нэнси постоянно приходилось следить за своими манерами и словами, она получала настоящее удовольствие от вечера. Даже Ариэль, то и дело бросающая на нее презрительные взгляды, не могла испортить ей настроения.

– Кто это? – шепотом спросила Нэнси у Брайана, завидев, как к ней направлялся Джеймс с жеманной дамой лет пятидесяти.

– О, это Раймона Феербанкс, – так же шепотом ответил Брайан. – Гроза светского общества.

– Почему гроза?

– Сама увидишь, – пообещал Брайан. – Приятного в этой женщине мало. По крайней мере, не знаю таких, кто общался бы с ней близко. Однако никому и в голову не придет не позвать ее на семейное торжество. Это будет скандал.

– Ничего не понимаю, – призналась Нэнси и замолчала, так как ее отец и «гроза светского общества» подошли слишком близко.