Расколотый мир - [21]

Заметив недоумение в глазах Джага, он начал объяснять:

– Именно так, лягушачьи яйца! Радиоактивность не только несет смерть, в некоторых случаях она вызывает еще и мутацию у некоторых видов земноводных, которые водятся у нас в болотах. Вместо того, чтобы погибнуть, лягушки семейства Дандробат начали размножаться с невероятной скоростью. Неприятность заключается в том, что даже в обычных условиях Дандробаты относятся к тем земноводным, к которым не следует прикасаться, так как их кожа выделяет опасный алкалоид. Попав в кровь, он может привести к летальному исходу. В ходе мутации эти качества у них не исчезли, а наоборот... Новые особи Дандробатов стали втрое крупнее, неожиданно у них появилась склонность к агрессивности, а токсичность увеличилась во много раз. После контакта с ними возникает нестерпимый зуд, кожа воспаляется до такой степени, что люди начинают заживо сдирать ее с себя. Затем отекают конечности, тело распухает и, если сердце крепкое, наступает смерть от удушья.

На растерянном лице Джага отразилось сомнение.

– Мы не заметили ни одной лягушки, – хрипло произнес он.

– Закончив откладывание яиц, самки и самцы зарываются в землю, чтобы там умереть. Поведение совершенно необычное, но мы установили его достоверность.

– А... это подобие пены, что это такое?

– Покрывало. Защитная оболочка. Накануне откладывания яиц самки выделяют что-то вроде слизи, которую самцы взбивают задними лапками. В результате образуется странная густая пена, достаточно плотная, куда самки откладывают яйца. Не прекращая свою работу, самец оплодотворяет их своим семенем, и яйца уже буквально через секунду оказываются окруженными пеной. Спустя какое-то время на поверхности образуется пенная корочка, которая защищает яйца от высыхания и хищников.

Патриарх сделал паузу и долго смотрел на белесое безбрежье.

– В нормальных условиях такого размаха откладывания яиц никогда не наблюдалось, – снова заговорил он. – Но здесь законы природы нарушены... Нет больше естественного равновесия. Не осталось и естественных врагов лягушек, способных затормозить их безумное размножение. Нет больше птиц, за исключением, разумеется, мерзких стервятников. Нет змей, грызунов, рыбы, водяных насекомых... короче, нет ничего, что помешало бы белой икре завоевывать все новые и новые пространства...

Объяснение Дана не рассеяло сомнений Джага. Патриарх показался ему излишне мрачным и пессимистичным в своем видении проблемы. Джаг не разделял его опасений.

– Вы не первые, кто вынужден бороться с бедствием, – сказал он. – Я не понимаю, почему вы так обеспокоены. Перспектива сразиться с полчищем головастиков не представляется мне опасной. Нет причин видеть будущее в черном цвете.

В горле Патриарха забулькал смех.

– Нарушена цепочка, – сказал он. – Эти мерзкие лягушки больше не подчиняются традиционному циклу. Они перепрыгивают одно звено, развиваются более ускоренными темпами. Нет больше переходной ступени между стадиями эмбриона и взрослой лягушки. Естественно, инкубационный период удлиняется, но они все равно довольно быстро проходят состояние, когда бывают слабыми и уязвимыми. Они появятся на свет уже взрослые, величиной с кулак, и очень активные, если можно так выразиться. Они полезут со всех сторон. Это будет океан, цунами. Против них мы ничего не сможем сделать. Нам останется только одно: спрятаться в убежище и ждать, пока не умрем с голода.

Еще окончательно не вникнув в проблему, Джаг уже начал прорабатывать идею спасения в создавшейся обстановке. Но оставалось еще множество неясных моментов.

– А чего, собственно, вы ждете? – спросил он. – Не до такой же вы степени привязаны к этой земле, чтобы остаться здесь умирать. Соберите вещи и уходите! Свое будущее вы устроите в другом месте. На планете есть много гостеприимных уголков!..

– Мы не против перехода на новое место, – ответил Патриарх, – но мы загнаны в тупик. Синдром "манной каши", как это мы называем, не дает нам уйти. Мельчайшие частицы слизи, превращенной в пену, исключительно легко попадают в воздух. Любое движение, любое нарушение покоя пенистой массы поднимает настоящий вихрь микроскопической пыльцы, которая проникает повсюду, в рот, в нос, в легкие и, в конце концов, в кровь. В какой-то момент организм оказывается перенасыщенным этой гадостью, и процесс начинается. Человеком овладевает глубокое опустошение, безразличие, и все, что казалось важным, даже жизненно необходимым, превращается в ненужное и лишенное всякого смысла... Хочется только одного, сесть на задницу и ждать. Это единственное желание, еще сохранившееся в нас. Не двигаться и с благоговением ожидать смерти. Вот поэтому мы никуда и не двигаемся.

Откровения Дана взволновали Джага, потому что напомнили ситуацию, которую он пережил сам. Он выкарабкался из нее без особых трудностей, но Кавендишу не повезло.

– У вас есть вертолеты, почему вы ими не воспользуетесь?

Патриарх покачал головой.

– Когда все еще только начиналось, у нас был такой шанс, – признался он. – Только никто не знал, какая опасность нам угрожает. Все казалось безобидным, не представлявшим реальной угрозы. Так, феномен местного значения... Спустя какое-то время самки начали более активно откладывать яйца, которые увеличивались в размерах, раздвигая границы океана пены. Когда мы пришли в себя, было уже слишком поздно. Вообще-то большого волнения мы не испытывали, потому что ничего не знали о пыльце и последствиях, которые она вызывала, попадая в кровь человека, – Патриарх вздохнул, – а когда узнали... ловушка уже захлопнулась. Нам потребовалось какое-то время, чтобы понять, что происходит с нашими товарищами, впадавшими в прострацию и депрессию. Между тем, болото разрасталось и протянулось на недоступное глазу расстояние. Масса продолжала захватывать все новые площади, особенно активизируясь ночью. Никто не знает, почему именно в темное время суток пена быстрее увеличивается в объеме.