Расколотые легионы - [17]

– И теперь, как и планировалось, мы ударим, а потом бросимся в бегство.

Его машинный голос был особенно холоден и пуст.

– Да, железный отец, – ответил Кхалиб, не оборачиваясь. – Но не все так просто.

– Я знаю. Но мои опасения не ослабевают. Какова цена этой стратегии? В какой мере мы обязаны за нее тем, кому наша философия чужда?

Кхалиб бросил взгляд на Леваннаса. Обстоятельства вынуждали Железных Рук учиться методам Гвардии Ворона. Но суть легиона эти уроки не изменят.

– Ты сомневаешься во мне? – тихо, чтобы другие не слышали, спросил он Круакса.

– Я сомневаюсь в пути, на который мы встаем. Легионам, бросившим нашего примарха на Исстване, нечему нас учить.

В голосе хранителя души Железных Рук не было эмоций. Вся злость выражалась словами.

Кхалиб тоже ее испытывал. Он хотел дать Круаксу понять, что решение не далось ему легко.

– Но есть ли у нас выбор? Мы обязаны адаптироваться, если хотим продолжить борьбу. – Он взглянул на второго воина. Серворуки Круакса были сложены у него за спиной. Из всех легионеров на борту «Асирнота» он трансформировался наиболее полно. Кхалиб не был уверен, осталась ли в нем вообще какая-то плоть. – То, что мы собираемся сделать, – продолжил он, – отвечает духу Железных Рук. Это будет точно. Это неумолимо. И потому мы одержим победу.

Круакс не ответил. Кхалиб повернулся обратно к иллюминатору.

– Это «Погибель Асирнота», – сообщил Энион. – Капитан Кхалиб.

– Спасибо, советник, – отозвался Аристон.

Не «Веритас Феррум». Жаль. Месть Аттику была бы приятной и жестокой симметрией. Но, возможно, Кхалиб станет ключом ко второму капитану. Аристон наблюдал за траекториями ударных крейсеров, вычерченными на тактическом экране.

– Мы могли бы разнести их на куски.

– Могли бы, – согласился Аристон.

Энион молчал, ожидая приказа. Аристон развлекался, не давая его.

– Нет нужды рисковать «Тармасом», – заметил Энион.

– Теотормон показал себя несовершенным командиром и должен быть наказан, – пояснил ему Аристон. – Строжайше. Кроме того, неужели мы должны удовлетвориться одним ударным крейсером? Тем более не тем, который уничтожил «Каллидору»?

– Нет, лорд-коммандер.

– Нет, – повторил Аристон. – Мы заставим этих Железных Рук отвести нас к их братьям.

– Они не глупы.

– Да. А потому наша ошибка должна быть идеальна. Они должны поверить, что сорвали наши планы.

Два корабля вступили в бой. Огонь они открыли почти одновременно. Огромные, как горы, протяженные, как города, корабли двигались с грандиозной степенностью, совсем не отражавшей нетерпеливость своих командиров. Они атаковали друг друга торпедами и пушками. Орудия были быстры, но воля людей – быстрее, ненависть их – горячее. Корабли сражались с величественностью монументов. В этой дуэли уклонений не будет. Плавный и убийственный танец маневров имел одну цель: первым нанести противнику больший урон.

Пространство за иллюминатором освещали всполохи пустотных щитов. Кхалиб слышал, как зачитывают сообщения о повреждениях. Он видел на экранах, выводящих данные о здоровье корабля, характерные красные руны. Ни в первом, ни во втором он не нуждался. Состояние корабля ощущалось им на физическом уровне. Их тела были едины.

Но волю корабль взял от него, а потому «Асирнот» не остановится, пока не выбьет из врага жизнь.

«Погибель Асирнота» шел наперерез «Тармасу». Корабль Детей Императора был невелик в поперечном сечении, однако Кхалиб сумел выпустить по нему полный залп из правобортного вооружения. «Тармас» выстрелил вперед, и Кхалиб увидел слабое место: большая часть торпед и снарядов шли с левого борта.

– Обогни их и встань напротив правого борта, – приказал он рулевому Кириктасу. – Они берегут его от нас.

Кириктас подчинился. Сохраняя полную скорость, «Асирнот» начал поворачивать.

«Тармас» попытался им воспрепятствовать. У него не было необходимости перемещаться с той же скоростью и на тоже расстояние, чтобы уберечь уязвимые места от «Асирнота». Но он тормозил, и тем самым раскрыл второе слабое место.

– Их двигатели... – начал Рауд.

– Вижу, – перебил Кхалиб. Но он видел не только это. Он видел, чем неизбежно закончится этот танец. Дети Императора уже проиграли. Проиграли в тот момент, когда стала ясна суть их повреждений. Кхалиб надеялся, что они осознают это так же ясно, как он. Он хотел, чтобы они чувствовали, как число возможных исходов сокращается до одного, как неудержимо приближается к ним момент казни.

Но они сражались до конца. Сражались отчаянно, пытаясь утащить «Асирнота» в небытие вместе с собой. Орудия «Тармаса» сконцентрировали огонь на одной точке по миделю.

– Щиты ослабевают, – объявил Демир. – Целостность корпуса под угрозой.

– Выпустить воздух, опустить перегородки, – приказал Кхалиб. – Всю энергию на правобортные щиты.

– Контакт! – сообщил Сетерик. – Многочисленные сигналы, расстояние сокращается.

– С какого направления? – спросил Кхалиб.

– Со всех.

– Брат-капитан, – вмешался Демир. – Наш правый борт будет уязвим.

– Время есть.

Демир сделал паузу, потом ответил:

– Так точно.

«Время есть», – повторил себе Кхалиб. Если потребуется, он сам его создаст.

«Погибель Асирнота» завершил маневр. Два корабля теперь стояли борт к борту. Расстояние между ними утратило значение. «Тармас» продолжал сражаться, но был уже мертв.