Расколотое королевство - [10]

– Тогда что ты на это скажешь? – Она пихает мне под нос экран своего телефона.

Я моргаю. Потом еще раз. И еще раз, потому что не могу поверить своим глазам. На фоне неоновых огней пирса передо мной стоит темноволосый красавчик, запустив руки в мои волосы. Я обнимаю его за талию. Наши губы слились в поцелуе, от которого впору покраснеть. Под фото стоят хештеги и, видимо, ник Истона: #сладкаяпарочка #ИстонРойал #простоРойалы @F14_flyboy.

– Не может быть, – качаю я головой.

– Может-может. Фотографии не лгут, – говорит Фелисити, убирая телефон, и шмыгает носом, как будто я серьезно оскорбила ее чувства. – Бедный Кайл. Ты его не заслуживаешь, но он простил тебе измену. Он тоже здесь, ждал, пока ты очнешься, но боялся войти. Я сказала, что пойду первая. Знаю, это трудно, но веди себя по-человечески, когда я позову его.

Бросив на меня испепеляющий взгляд, она разворачивается на пятках в своих балетках и направляется к двери.

Пусть идет, потому что сейчас я нахожусь в полнейшем смятении. Мой парень Кайл? Измена? Истон Ройал? Мысли останавливаются на его имени, а сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Откуда эти эмоции – из-за чувств к Истону Ройалу или потому что фотография, которую показала мне Фелисити, оказалась такой полной страсти? Чтобы я целовалась с кем-то из Ройалов – это просто невозможно! Что уж говорить про то, какие у нас на фото довольные лица.

Ройалы, можно сказать, владеют этим городом. С их богатством они в два счета утрут нос семье Фелисити. «Атлантик Эвиэйшн» – один из самых крупных работодателей в стране. Я могла сблизиться с Истоном Ройалом с той же ничтожной вероятностью, как выиграть в лотерею. Что там говорил доктор? Истина зависит от того, кто ее излагает, верно? Но, как сказала Фелисити, фотографии не лгут.

Дверь со скрипом открывается. Я поворачиваюсь на звук и вижу коренастого парня с волосами цвета зрелой пшеницы, маленькими глазками и тонкими губами. Должно быть, это и есть Кайл Хадсон. Вид у него такой, что ему хочется оказаться сейчас где угодно, но только не в моей больничной палате. Он нехотя подходит к гостиной зоне и останавливается в нескольких шагах от изножья кровати. Я подношу палец к кнопке вызова медсестры.

И тут же отчитываю себя: «Хватит вести себя, как ребенок».

– Привет, Кайл.

Непривычно как-то произносить его имя. Я роюсь в памяти, пытаясь отыскать какие-то воспоминания или чувства, но тщетно. Как он может быть моим парнем? Если бы мы были вместе, то во мне же должны были пробудиться какие-то эмоции, верно? Но в голове чернеет пустота. И зачем я изменила ему? Мы поссорились? Решили на время расстаться? Я была пьяной? Или может, я просто плохой человек? Нет, я не чувствую себя плохой, но, с другой стороны, как это можно почувствовать?

– Привет, – отвечает парень, старательно разглядывая плитку на полу.

– Как дела? – спрашиваю я.

Может, ему просто не нравятся больницы и сейчас он чувствует себя не в своей тарелке? Но все же странно, что именно я, у которой скоро появятся пролежни от того, что так долго валяюсь на больничной койке, задаю этот вопрос.

– Хорошо. – Кайл просовывает руки себе под мышки и бросает взгляд в сторону двери, как будто ждет, что кто-то войдет и спасет его. Чего, конечно же, не происходит, и он вновь опускает глаза в пол и бормочет: – Хм, рад тебя видеть.

Если его радость выражается вот так, то мне даже знать не хочется, какой он, когда ему скучно. И я встречалась с этим парнем? Влюбилась в него с первого взгляда? Меня влечет к нему так же сильно, как влекло бы к камню. Может, мы все-таки не встречались, а лишь сходили пару раз на свидания и поняли, что мы не подходим друг другу?

Но Истон Ройал? Ни за что не поверю, что встречалась и с ним. Нет-нет-нет. Да и как мы вообще познакомились? Он из богатой семьи, а значит, учится в частной академии «Астор-Парк», ну а я, насколько помню, учусь в Норте.

Я жду, пока Кайл скажет еще что-нибудь, но он продолжает молчать, а у меня с языка вдруг слетает:

– Прости, но я тебя не помню.

– Знаю, – он наконец поднимает взгляд на меня. Его глаза какого-то грязного сине-карего оттенка, и в них нет ни капельки тепла ко мне. – Все нормально. Фелисити мне все рассказала.

– И что именно она тебе рассказала?

– Что ты потеряла память, потому что упала. У тебя там под повязкой есть швы? – О, разговоры о моих травмах его оживили. Совсем не удивительно.

Я поднимаю руку к бинту на голове.

– Есть парочка.

– А что с тобой еще не так? Ну, типа, считать и все такое ты можешь? – Он скрещивает руки на груди и, прищурившись, изучает меня.

Мне больше нравилось, когда он изучал пол.

– Да, я могу считать, говорить и все остальное. Просто кое-чего не помню. – Например, что мы с тобой встречались. А мы целовались? Он видел меня голой? Эта мысль тревожит. Я натягиваю свое тонкое больничное покрывало повыше.

Кайл не только замечает этот жест, он словно читает мои мысли, как если бы они вспыхивали у меня на лбу.

– Да, мы трахались, если ты это хочешь знать. Тебе нравится делать минет, и ты вечно лезла к моему члену. Я не могу в люди с тобой спокойно выйти, так ты любишь распускать руки. Ведешь себя очень непристойно, знаешь ли. Мне не раз приходилось просить тебя поумерить свой пыл.