Расколдуйте это немедленно! - [2]

— Мама! — почти беззвучно прошептала я.

Но покалеченный услышал и растерялся. Всего на миг, но собраться с мыслями и метнуть в меня серо-синее нечто уже не успел — на его и без того отбитую голову со смачным шмяком приземлился мой несколько задержавшийся в полете рюкзак. Шарик скатился с ослабевшей ладони и лужицей расплавленного металла растёкся по камням, а через миг и вовсе исчез.

Я осторожно тронула ногой поверженного противника и, убедившись, что признаков жизни он не подает, подхватила свой «багаж» и рванула прочь что было сил.

— Куда? — закричал мне в спину ушастик в жёлтом.

Да если бы я знала, куда! Главное, подальше от места аварии, пока не обвинили во всех смертных грехах и страховку не затребовали.

— Стой! — гремело мне вслед.

Ещё чего! Ищите другую дуру!

Присыпанная галькой тропинка, по которой я неслась, неожиданно оборвалась — в самом буквальном смысле. Я попыталась затормозить, но не сумела и, споткнувшись напоследок о какую-то корягу и оставив под ней свою кроссовку, кубарем покатилась вниз.

Хана гитаре! Под эту скорбную мысль мой лоб встретился с булыжником, и наступила темнота.

* * *

Всё тело нещадно кололо — будто я вдруг ни с того ни с сего йогой занялась на утыканной гвоздями койке или в яму с ежами свалилась. Собственно, очнулась я оттого, что самый любвеобильный ежик, наверное, воображая себя пушистым котёнком, потёрся своей «шубой» о мою щёку. Я застонала от боли и открыла глаза, чтобы обнаружить себя в неласковых объятиях кустарника.

— Ты слышал? — раздался неподалеку уже знакомый голос белобрысого ушастика, возвращая меня из комы абсолютной в её бредовую вариацию. — Это наверняка Оно!

— Последний раз повторяю, — устало отозвался неизвестный собеседник блондина, — нет здесь никого. Кроме нас троих, на всю округу ни одной достаточно крупной ауры. Только шалор в берлоге дрыхнет.

Я осторожно отвела в сторону колючую ветку, принятую в отключке за ежа, и выглянула из-за неё на каменистую дорожку. Первое знакомство с миром глюков состоялось в лучах заката, теперь же была уже ночь, но, несмотря на тоненький серп луны, едва различимый сквозь облака, и парочку неярких звезд, беседовавших на тропинке я видела не хуже, чем при солнечном свете. Только несколько бесцветно. Длинноухий, предположительно эльф, от которого я сбегала, разговаривал с долговязым субъектом в плаще средневекового образца а-ля инквизитор — в таких обычно ролевики шастают.

— А если… — попытался возразить ушастик.

— Никаких если! — отрезал глас из-под капюшона. — Энергетическое поле не может быть меньше объекта! Как ты вообще четыре курса закончил, если элементарного не знаешь?

— Да всё я знаю! Только вот если у этого существа запаха нет, то, может, и с аурой что-то не так?

— Не бывает материального без запаха! Не пахнут только призраки, — категорично заявил долговязый.

— Это ты Иллу расскажи, — разозлился ушастый, — вот он повеселится, узнав, что ему бестелесная сущность три ребра и руку сломала.

Не знаю, как бы отреагировал этот Иллу, но меня сравнение с Каспером ничуть не развеселило. Впрочем, осознание того, что меня ищут, порадовало еще меньше. Бред бредом, но почему мне не может сниться васильковое поле вместо триллера «Поймай Мышь»? Я зажмурилась и попыталась настроиться на позитив: свежий ветерок, солнышко, синенькие цветочки…

От медитации изрядно отвлекали продолжавшие беседу типы.

— А может, — выдал версию «капюшон», — он испугался и неудачно упал?

Я хмыкнула, сбившись с мысли о пушистых облачках в безмятежно-голубом небе. Это кого же надо увидеть, чтобы на ровном месте так травматично шлёпнуться?

Вот никогда не питала симпатий к эльфам, но этот ушастый глюк оказался явно сообразительнее оппонента. Впрочем, он ведь был свидетелем происшествия и видел всё своими глазами-плошками.

— А лоб чем разбил? — спросил длинноухий.

— Камень откуда-то упал?! — предположил гений логики в ответ.

— Разумеется! — закивал эльф. — Тогда ещё Карвилу намекни, что ботинок, по которому он пытался след взять, ему померещился. Вот он точно обрадуется, а то уже в панику по поводу пропавшего нюха впал.

— Да от той вонючей жижи кому угодно обоняние откажет, не только оборотню.

— Вот! Если это было привидение, откуда странный сосуд с неведомой отравой?

Мне стало обидно — пусть пиво и было теплым, но называть мою любимую марку вонючей отравой?

— Ладно, Ларн, я согласен, что что-то было, но искать сейчас бесполезно! Ночь уже! — попытался воззвать к голосу рассудка «капюшон». — Запаха нет, ауры нет — предлагаешь на ощупь кусты прочесывать? А вдруг оно кусается?

— Не вдруг, а само собой разумеется, — вздохнул белобрысый. — Такой ужас не может не кусаться! Ещё и ядовитое наверняка.

Это я-то ужас? Ядовитый кусачий ужас?!

— Опиши-ка ещё раз, а то я так и не понял толком, что это было.

— Да мы сами не поняли. Могу только сказать, что такого чудища даже представить себе не мог — жутчайший монстр. Кожа серая какая-то, на голове не пойми что, глаза так и вовсе страшнючие — до сих пор вздрагиваю.

От порыва вылезти из кустов и огреть чью-то ушастую голову рюкзаком удержал только инстинкт самосохранения. Нет, конечно, на фоне гладкой эльфийской мордочки, неестественно зелёных радужек и шевелюры а-ля реклама шампуня я выглядела несколько затрапезно, но не настолько же!