Раскол дома - [2]
– Да, они такими и были, правда же?
Все это время дела в отеле шли в гору, лишь слегка застопорившись в годы экономической депрессии. Оздоровительный центр имени капитана Нива продолжал вести свою деятельность по реабилитации раненых и травмированных людей. Джек и Март сумели обойтись без увольнений в шахтах Оберона, которыми они управляли. Они надеялись, что смогут начать разрабатывать новые угольные пласты, но продать уголь по приемлемой цене в эти тяжелые времена по-прежнему было проблемой.
Конечно, вести дела приходилось со всей разумностью, но во время войны и в послевоенные годы кухонные кулинары стали экспертами в деле приготовления великолепных блюд из ничего. В отель возвращались, уже как постояльцы, многие бывшие пациенты. Эви помнила и радовалась им, а они наконец смогли преодолеть боль тяжелых ран и воспоминаний и выйти на солнечный свет.
При мысли о войне, о мраке той жизни Эви дрогнула. Неужели эти времена снова возвращаются? В Хоутоне на прошлой неделе произошли стычки между коммунистами и фашистами, и то же самое творилось во многих крупных городах. В целом по стране безработица выросла. В Германии к власти пришли нацисты. Они захватили Рейнскую область. Во многих регионах Испании происходили забастовки и акты неповиновения власти.
Размышлять на эту тему было слишком болезненно, и она сосредоточилась на миссис Мур и Брайди, колдовавших над свадебным тортом. Кулинарное чудо стояло на сосновом кухонном столе с краю, накрытое сверху кусками муслина, в ожидании подачи на стол, и состояло из трех ярусов. Брайди обещала, что это будет что-то необыкновенное.
– Я надеюсь на улучшение, Вер. Не только во всем мире, но и в нашей семье.
Вер ничего не ответила, только плотно сжала губы и, подавшись вперед, дотронулась до стола – на счастье. Эви сделала то же самое. Ее радостное настроение постепенно начало улетучиваться.
Проклятая Милли. Жена Джека сбежала с немецким военнопленным из лагеря, располагавшегося неподалеку от Истерли Холла, но полтора года назад она совершенно неожиданно написала ему, предлагая развестись, чтобы он мог жениться на Грейси. Они все тогда так радовались – эта женщина после многих лет предоставила наконец Джеку свободу. Радовались, как оказалось, рано. Милли начала писать письма своему сыну, Тиму, которого Джек с Грейси вырастили после того, как она его бросила. Причем не просто писала, а приглашала в Германию. С этого все и началось.
Эви шепнула Вер, уже, наверно, в миллионный раз:
– Вот несчастье, Вер, теперь в нашей семье завелся фашист. Как такое возможно?
Вер кивнула:
– Да знаю, чего уж там.
Эви взглянула на часы. Одиннадцать двадцать. Надо будет выйти к фотографам, когда новобрачные и гости приедут из церкви. Господи, почему они задерживаются? Брайди и миссис Мур, кажется, тоже еще не готовы. Стоят, полностью погрузившись в разговор.
Эви подошла поближе к столу, где были разложены двумя стопками списки, составленные еще на прошлой неделе. Она перелистала их, еще раз сверяясь мысленно: пироги в холодной кладовой, куриные ножки, ветчина, картофельный салат, парниковый латук…
Вер прервала ее мысли. Наклонившись к Эви, так чтобы никто не слышал, она сказала:
– Естественно, эта зараза Милли будет поощрять Тима в его политических взглядах. Она всегда была дрянью. Помнишь, что они с этим ее пленным немцем устроили, перед тем как смылись? Разломали ульи Гарри Траверса, взорвали кедр, украли серебро. А теперь она хочет вернуть сына себе, по всей видимости, потому, что он уже достаточно взрослый и не будет от нее зависеть.
Эви схватила подругу за руку.
– Может быть, она изменилась. Мы этого не знаем, – шепотом сказала она.
Вер приглушенно засмеялась, но смех ее был жестким.
– Не глупи. Больше всего радости ей доставляет не воссоединение с сыном, а мысль о том, что новые взгляды Тима причинят горе Джеку и Грейс, не говоря о всех нас. Но с другой стороны, Тиму всего лишь двадцать с небольшим, и у него еще есть время разобраться во всем самому.
По другую сторону стола Брайди хихикала над какими-то словами миссис Мур и одновременно искала свой блокнот. Эви вытащила его из пачки бумаг, лежащих по соседству со списками продуктов, и подтолкнула в сторону дочери. Карандаш на леске потащился за блокнотом. Брайди сказала:
– Спасибо, мам, – и принялась что-то записывать.
Эви шепнула Вер, держа в руке списки, чтобы со стороны казалось, будто они что-то обсуждают:
– Сами Джек с Грейси говорят, что у парня есть полное право сделать собственный выбор, и не хотят осуждать его за принятые решения.
Брайди и миссис Мур теперь просматривали свои собственные списки десертов. Эви продолжала:
– Беда в том, что я вовсе не уверена, согласится ли Брайди с таким подходом. Я на самом деле страшно переживаю, когда они вместе. Она может сказать что-то непозволительное, но он ведь подзуживает ее. Ты заметила? Это просто гадко, а ведь они трое, двоюродные братья и сестра, всегда были близки.
Вер взяла подругу под руку.
– Брайди – дочка своей мамы, а яблочко от яблони, как известно, недалеко падает. Она будет крепко стоять на ногах, когда все мы уже ляжем в землю.
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
Чингиз Гусейнов — известный азербайджанский прозаик, пишет на азербайджанском и русском языках. Его перу принадлежит десять книг художественной прозы («Ветер над городом», «Тяжелый подъем», «Угловой дом», «Восточные сюжеты» и др.), посвященных нашим дням. Широкую популярность приобрел роман Гусейнова «Магомед, Мамед, Мамиш», изданный на многих языках у нас в стране и за рубежом. Гусейнов известен и как критик, литературовед, исследующий советскую многонациональную литературу. «Неизбежность» — первое историческое произведение Ч.Гусейнова, повествующее о деятельности выдающегося азербайджанского мыслителя, революционного демократа, писателя Мирзы Фатали Ахундова. Книга написана в форме широко развернутого внутреннего монолога героя.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.
В книге собраны написанные в последние годы повести, в которых прослеживаются судьбы героев в реалиях и исторических аспектах современной украинской жизни. Автор — врач-терапевт, доктор медицинских наук, более тридцати лет занимается литературой. В издательстве «Алетейя» опубликованы его романы «Братья», «Ампрант», «Ходили мы походами» и «Скверное дело».
Три года преступлений и бесчестья выпали на долю Италии на исходе IX века. По истечении этих лет рухнул в пропасть казавшийся незыблемым авторитет Римской церкви, устроившей суд над мертвецом и за три года сменившей сразу шесть своих верховных иерархов. К исходу этих лет в густой и заиленный сумрак неопределенности опустилась судьба всего Итальянского королевства. «Приговоренные ко тьме» — продолжение романа «Трупный синод» и вторая книга о периоде «порнократии» в истории католической церкви.
Действия в романе происходят во времена противостояния Великого княжества Литовского и московского князя Ивана III. Автор, доктор исторических наук, профессор Петр Гаврилович Чигринов, живо и достоверно рисует картину смены власти и правителей, борьбу за земли между Москвой и Литвой и то, как это меняло жизнь людей в обоих княжествах. Король польский и великий князь литовский Казимир, его сыновья Александр и Сигизмунд, московский великий князь Иван III и другие исторические фигуры, их политические решения и действия на страницах книги становятся понятными, определенными образом жизни, мировоззрением героев и хитросплетениями человеческих судеб и взаимоотношений. Для тех, кто интересуется историческим прошлым.