Расходный материал - [2]

Фамильярность обращения Машу несколько коробила. Почему-то многие пожилые люди считают возможным такой покровительственно-фамильярный тон в общении со всеми, кто моложе их хотя бы на десять лет. Очевидно, полагали – возраст дает им это преимущество. Золотозубая, бодрая пенсионерка Татьяна Михайловна, мывшая полы в их богоугодном заведении совсем недавно, тоже была из их числа. Но, поскольку бабка была безвредная, Маша лишь вежливо поздоровалась и заспешила вверх по лестнице.

Опоздание Зинаиды Викторовны объяснялось тем, что руководитель областного статистического управления, где и трудилась Маша, убыла в Питер: то ли на конференцию, то ли на семинар, то ли на еще какое приятно-начальственное мероприятие, на целых три дня. Проводились эти командирские сходки обычно в городах туристически привлекательных, и, несмотря на серьезность названия, располагали к отдыху, винопитию и неформальному общению в тесном начальственном кругу. Ну а как известно: кот из дома – мыши в пляску. Подчиненные тоже могли передохнуть.

Новая начальница стат. управления – дама молодая (всего то года на четыре старше Маши), амбициозная, знающий профессионал (большая редкость для мигрирующих с должности на должность «эффективных» менеджеров) с кандидатской степенью по экономике была для их конторы подобно камню, брошенному в стоячее болото. Особенно шокированы её появлением были тетушки, просидевшие здесь толстыми задами до дыр уже по паре кресел. Мысль о том, чтобы стряхнуть пыль, смести сонную паутину и выйти из зоны комфорта вызывала у них поначалу оторопь своим кощунством, а затем и бурный протест. Маша лишь похихикивала в кулачок, наблюдая за ними. Её перемены не пугали. В силу возраста и небольшого стажа работы в этом учреждении, она еще не успела зарасти мхом и покрыться плесенью. Да и не собиралась задерживаться здесь надолго. Статистическое болото было идеальным местом, чтобы пересидеть декрет и период дошкольного образования, когда ребенок часто болеет. Заработная плата пусть и небольшая, но совершенно официальная, больничные с ребенком – без проблем. Маша наметила для себя, что как только Лиза пойдет в школу в следующем году, то она найдет себе нормальную работу: без социальных гарантий, с заработной платой в конверте, денежную. Сейчас Маша с Лизой жили на зарплату и алименты (к счастью, регулярные). Если не шиковать, то на жизнь в режиме постоянной экономии хватало.

День прошел спокойно. Зинаида Викторовна (она же за глаза просто Зинаида) клюкнула уже в обеденный перерыв. Вернувшись из магазина, Маша застала её с довольно поблескивающими, масляными глазками и весьма благодушно настроенную. Даже жаль, что ей не нужно отпрашиваться на утренник в детском саду или в поликлинику. Сегодня этот номер прокатил бы на ура.

Их отдел занимал один большой кабинет на втором этаже трехэтажного офисного здания. Судя по планировке, раньше здесь было учебное заведение. Уж больно оно было похоже на школу, большие, просторные кабинеты располагались по обе стороны широкого коридора, с двух сторон сползающего в излишне – монументальные лестницы. Здание было старым, со скрипучими деревянными полами, высокими потолками, засиженными мухами, усыпляюще-мерно гудящими лампами дневного света. Уже только от этого тянуло залечь в берлогу и впасть в спячку с 9 до 18. Примерно без четверти шесть учреждение просыпалось, встряхивалось, точно мокрая собака, меняло удобные туфли на уличные сапоги и на низком старте дожидалось часа Х. Без одной минуты шесть начинали хлопать массивные двери, звенеть ключи и торопливо цокать по коридорам разномастные каблуки.

Маша не была исключением. По окончании рабочего дня она неслась со всей возможной на каблуках скоростью на остановку, втискивалась в первую же подходящую маршрутку, невзирая на протесты ранее туда впихнувшихся, и около получаса ехала домой, стоя на одной ноге или уткнувшись в чью-нибудь потную подмышку. Вывалившись из маршрутки, Маша быстро-быстро бежала в детский сад, где трое-четверо ребятишек понуро бродили на площадке, поджидая родителей. А также била копытом с выражением явного нетерпения на лице воспитательница, будучи уже в полной боевой готовности. Весь её плохо сдерживаемый гнев и раздражение выливались на того несчастного родителя, кому не повезло забирать ребенка последним. Нет, она ничего не говорила, конечно. Но вздыхала столь выразительно, а губы поджимала так презрительно, что Маша – одна из злостных «опаздашек» чувствовала себя величайшей грешницей. Но сегодня она была не последней. Кроме радостно подпрыгивающей Лизы на площадке остался враз погрустневший Макар – её закадычный садиковский друг.

Как умудрялись остальные родители забирать детей раньше, для Маши оставалось загадкой. Ведь не у всех есть бабушки на подхвате. А если рабочий день до 18, как у неё, то даже летя на крыльях, она не может оказаться в детском саду ранее 18.45. Родители Макара с этой задачей тоже справлялись из рук вон плохо. Его рыжая макушка торчала над забором, провожая беззаботную подружку.

Только ухватив Лизину мягкую ладошку в яркой перчатке и выйдя за ограду детского сада, Маша выдохнула. День кончился. Можно расслабиться и получить удовольствие. Обещанные фломастеры и альбом с котятами для Лизы, куриная грудка на ужин, несколько упаковок йогурта на завтрак, мороженое – бонус для ребенка за хорошее поведение, восемь пропущенных звонков на забытом дома телефоне. Утренний Игорь Сергеевич оказался на редкость настойчив. Все звонки были от него. Вот упертый товарищ. Видать, сильно ему приспичило.