Расцветающая мечта любви - [5]

Когда все было закончено, девочка вновь вспомнила о детских забавах. Воскресный вечер завершился радостной игрой в пятнашки, в которой участвовали все пятеро детей.

Марти, вылив воду из таза на розовый куст у двери, вздохнула с облегчением. По характеру Белинда была радостной, спокойной девочкой. «Если бы только она не го ревала так сильно, когда находит мертвых или умирающих животных!» – в сотый раз взмолилась она про себя. Она всей душой надеялась, что в конце концов Белинда смирится с тем, что жизнь бывает жестока, и это будет вызывать у нее меньше переживаний. Никто не говорит, что страдание – это хорошо. Но всем приходится время от времени сталкиваться с болью. Марти подождала Кларка, который шел к дому с ведром, до краев наполненным белым пенящимся молоком.

– По-моему, она уже оправилась от горя, – сказал он, с облегчением незаметно кивнув в сторону Белинды.

– Да, обычно она довольно быстро забывает о неприятностях, но сколько слез она проливает, когда о них узнает! – ответила Марти, когда они вместе вошли в дом.

– Если честно, я предпочитаю иметь чувствительную дочь, а не черствую и бессердечную, – заметил Кларк.

Марти покачала головой и вздохнула. Она много раз убеждалась в том, что чувствительность Белинды – черта, к которой сложно привыкнуть.

– Она изменится, когда подрастет, – успокоил ее Кларк. – Надеюсь, она не будет бросаться из крайности в крайность.

Марти не могла представить, что Белинда сильно изменится.

– Не думаю, что такая опасность существует, – уверила она мужа.

– Буду молиться о том, чтобы ее чуткость приносила пользу, – заметил Кларк. – Должно быть, у Бога есть особое предназначение для таких, как Белинда.

Марти, процеживая молоко и наливая в кувшин, чтобы потом снять с него сливки, раздумывала над словами мужа. Кларк стал поворачивать ручку сепаратора, а Марти стояла и слушала тихое жужжание. Вскоре Кларк набрал нужную скорость и повернул кран, чтобы молоко вылилось во вращающуюся миску аппарата. Молоко показалось из левого носика, а вскоре из правого в кувшин для сливок заструился более тонкий ручеек густых сливок.

– Она так похожа на Люка! – решилась Марти, продолжая разговор, который они начали несколько минут назад.

Кларк кивнул:

– И на Арни. Он настолько чувствительный, насколько позволительно мужчине.

Теперь кивнула Марти. Да, Арни чувствительный. Он не мог смотреть на то, что кто-то мучается от боли. Но он бы не стал плакать в открытую, как Белинда. Арни бы просто отошел в сторону, и только по его несчастным глазам было бы заметно, как страдает его душа, когда он сталкивается с неизбежными горестями человеческой жизни.

– Бедный Арни, – заметила Марти. – Наверное, Белинде немного проще. Во всяком случае, она может поплакать, когда страдает. А мальчики, особенно Арни, всегда старались сдержать слезы.

– Интересно, где они этого набрались? – подхватил Кларк. – Я никогда не говорил им, что мальчики не должны плакать.

– И я не говорила. Наверное, в школе нахватались. Дети иногда бывают жестоки друг к другу.

Молоко и сливки продолжали литься из носиков сепаратора.

– Забавно! – продолжала размышлять Марти. – Они похожи, и в то же время такие разные!

– Как это? – Ну, Люк заботливый и чуткий, верно, но... он не прячется от боли. Он выходит ей навстречу и сражается с ней.

Я не сомневаюсь в том, что он вполне заслужил право стать врачом. А вот Арни никогда бы не смог заниматься медициной. Он не выносит вида страданий и, как я заметила, пытается от них отстраниться.

Кларк, кажется, задумался над высказыванием Марти.

– По-моему, ты права, – наконец с печалью согласился он. – Арни было бы тяжело работать врачом. У него гораздо лучше получается просто быть отцом.

Марти улыбнулась. Арни и правда был прекрасным отцом. Сначала они даже беспокоились, что он разбалует малышей, но он избежал этой опасности. И, хотя это было ему тяжело, он наказывал детей, когда они этого заслуживали.

Хорошо, что Арни помнил об этом. Трое его сыновей были весьма неугомонными. Они нуждались в сильном, твердом влиянии отца. Мать, миниатюрная Анна, с трудом с ними справлялась. Марти улыбнулась, подумав об этом трио. Сайлас был ровесником Эмми Джо. Они родились с разницей всего в четыре дня. Недавно они отпраздновали десятый день рождения. Белинда старше их почти на год.

Среднего сына звали Джон. Ему исполнилось семь лет, и он уже ходил во второй класс. Эйб, младшенький, еще оставался дома, но ему уже не терпелось пойти в школу со старшими братьями. Анна делала все, что могла, чтобы его развлечь.

Он просил научить его читать, чтобы не отставать от братьев, когда те сидели, уткнув носы в книги. Анна считала, что учить его должны в школе, но Эйб не давал ей покоя, и в конце концов она сдалась и показала малышу буквы. И теперь старшие мальчики приносили в дом книги, чтобы маленький Эйб тоже их читал.

Плавное течение мыслей Марти было прервано топотом бегущих ножек. Дэвид, третий ребенок Клэра, ворвался через заднюю дверь. Его глаза горели, а щеки раскраснелись от бега.