Расцвет и упадок Османской империи. На родине Сулеймана Великолепного - [18]

4

После убийства Мурада его старший сын прямо на поле битвы под Косово был немедленно провозглашен его преемником как Баязид I. В ответ на нажим со стороны государственного совета, опасавшегося конфликта по поводу наследования, первым актом Баязида в качестве султана, совершенным над мертвым телом отца, был приказ умертвить путем удушения с помощью шнурка его младшего брата. Это был Якуб, его товарищ по командованию войсками во время битвы, отличившийся на поле боя и завоевавший популярность в войсках. Баязид, таким образом, ввел в практику братоубийство на имперском уровне, которое весьма основательно укоренилось в истории османской династии. Оно основывалось на аргументе, что убийство предпочтительнее подстрекательства к мятежу, что весьма часто практиковали братья какого-либо султана, и оправдывалось текстом из Корана: «Столь же часто, сколько они возвращаются к подстрекательству, они должны быть сметены с лица земли на том же самом месте; и если они не отходят от тебя, и предлагают тебе мир, и удерживают свои руки от борьбы с тобой, возьми их – и убей их, где бы ты ни обнаружил их».

В следующем веке указом его потомка, Мехмеда II Завоевателя, перед этим задушившего в ванной своего брата-инфанта, этой бесчеловечной традиции была придана сила закона. До этого момента лидеры османов проявляли гибкость в том, что касалось законов наследования. С этих пор и впредь в начале каждого нового правления они должны были следовать этой дикой практике, подобным бесчеловечным способом охраняя принципы своей безраздельной власти – и, таким образом, в самом деле помогая гарантировать на протяжении веков непрерывное выживание своей династии.

Вскоре стало очевидным, что Баязид обладал немногими из добродетелей своего отца. Торопливый и импульсивный от природы, он был непредсказуем как государственный деятель, нарушавший образцы более осмотрительного поведения своих предшественников. С другой стороны, он был удалым и способным военачальником, поостренным чувством боя. За быстроту перемещений его армий в Европе и Азии и с одного континента на другой его прозвали «Молния», или «Удар Молнии», – подходящее определение для «бешеной энергии его души и скорости его разрушительного марша».

Смерть султана Мурада I

В Европе, отомстив за смерть своего отца массовой резней, где была уничтожена большая часть сербской знати из находившейся на Косовом поле, он быстро пришел к соглашению с сыном Лазаря, Стефаном Вулковичем, наследовавшим своему отцу. Баязид заключил со Стефаном дружественный союз, который должен был сохранять свое действие на протяжении всего срока его правления. Сербия не включалась в состав Османской империи, имея статус автономного вассального государства. Стефану на уплату ежегодной дани, выделяемой из доходов от сербских серебряных рудников, были сохранены все привилегии его отца; он выдал и младшую свою сестру Деспину замуж за Баязида; он взялся командовать контингентом войск турецкой армии и поставлять сербские войска, когда бы и где бы Баязид ни потребовал их – причины их прежнего недовольства были теперь сняты путем установления равной доли в трофеях.

Затем Баязид обратил свое внимание на Малую Азию. Здесь его нетерпеливые планы завоеваний могли обернуться его гибелью и поставить под угрозу будущее всей его империи. На начальных стадиях он имел успех. Он сделал своим вассалом эмира Айдына и нанес поражение в сражении эмирам Сарухана и Ментеше, тем самым утвердив присутствие османов на Эгейском море, где до них имелись другие тюркские племена, и впервые достигнув Средиземного моря. Так постепенно Османская империя начинает претендовать на звание морской державы.

Тем временем, потерпев неудачу в попытке вырвать Смирну из рук крестоносцев рыцарского ордена госпитальеров, османы заявили о своем появлении на море, опустошив остров Хиос, совершая набеги на побережье Аттики и пытаясь организовать торговую блокаду других островов в Эгейском море. Но как мореплаватели они пока еще не шли ни в какое сравнение с флотами итальянских торговых городов Венеции и Генуи.

Потом, извлекая выгоду из поддержки со стороны вассалов-христиан, включая Мануила Палеолога, будущего императора Византии, – который лично пришел в лагерь османов, чтобы служить султану, – Баязид осуществил вторжение в Караман и осадил Копью, как до него это делал его отец.

Караман потерпел поражение в битве при Акчае и был оккупирован османами. За этим шагом последовала оккупация Кайсери и Сиваса, расположенных в прилегающем эмирате, и эмирата Кастамону на севере, что дало им доступ к порту Синоп на Черном море. Баязид мог наконец-то похвастаться, что стал хозяином большей части Анатолии.

Однако это господство было поверхностным. Нередко оно оставляло не более чем царапину на поверхности завоеванных им земель. Мурад с помощью далеко идущей политики ассимиляции привел под власть османов обширные районы христианской Европы. Баязид не предпринял систематических попыток ассимиляции по следам своих молниеносных завоеваний в Азии. На деле он осуществил лишь оккупацию османами обширных районов Анатолии. Но, за некоторыми исключениями, они не находились в истинном смысле под управлением османов. Населявшие эти районы народы по большей части добивались возвращения из ссылки своих собственных прежних правителей. Баязид, привычно размещавшийся со своим двором в Европе, не решил ни одной из проблем, которые повлекли за собой эти завоевания. Между кампаниями он предпочитал предаваться чувственным наслаждениям, ничем не ограниченному обжорству и пьянству и не отказывая себе в различных формах разврата с женщинами и мальчиками из своего гарема. Двор Баязида, прославившийся своей роскошью, вполне мог соперничать с роскошью византийского двора в период расцвета. При всех этих эксцессах Баязид отличался глубокой религиозностью. Он соорудил для себя небольшую келью на крыше своей мечети в Бурсе и на долгое время погружался в состояние мистического уединения, затем беседовал с богословами из своего исламского окружения.