Раса - [33]

Тут взгляд упирается в маячащую в отдалении чёрную трещину в земной коре. А, что если укрыться на её склонах? Мелькает безумная мысль. Я подзываю Аскольда:- Время к вечеру, необходимо готовить ночлег.

— И как можно быстрее, — князь тревожно оглядывался.

Солнце безжалостно стремится уйти за горизонт. Предвестники надвигающихся сумерек упорно дают о себе знать. Дневные птицы замолкли, сочно перекликаются между собой козодои, вдали на болоте, активно жарят с концертом лягушки.

— В лесу оставаться, самоубийство. Когда выйдем из леса, неизвестно. Но, думаю, на плато не менее безопасно. В общем, "хрен редьки не слаще". Костры разжигать нужно- единственный выход, — чешет бородёнку Аскольд.

— Местность болотистая, сушняка нет, вздыхаю я. — Костерок, конечно, разожжём, но чтоб всю ночь поддерживать, проблематично будет.

Князь Аскольд пинает ногой землю. Мох прорывается и проступает тёмная жижа.

— Может в разломе есть убежище. На склонах много трещин, почти как небольшие пещерки, я видел. Что думаешь по этому поводу? — глянул я на князя.

— Безобразная идея, — ухмыляется он, — но идея.

— Тогда действуй.

Секунда и народ приходит в движение. С опаской приближаемся к чёрным провалам. Действительно, все склоны обезображены всевозможными трещинами, площадками, мини гротами, даже виднеются ходы в пещеры. В то же время, на склонах множество торчащих корней, стеблей колючей травы, застрявших веток, листьев и прочего мусора. Как следствие этому, шныряет и ползает в нём всевозможная гадость. Неприятно поражает метровая сороконожка и свисающие на грязных нитях толстые пауки. Омерзительны гигантские слизни, пожирающие плесень. И, вызывает страх клубящийся зеленоватый туман, заполняющий почти весь разлом.

— Насекомых разгоним. Сверху, над тем гротом, укрепим пару брёвен, и жить можно, — заявляет неунывающий князь Аскольд.

— Может, костры попробуем? — осторожно начинаю я.

— Не дрейф, Никита, прорвёмся, — улыбается друг. — Место конечно поганое, но ситуация безвыходная. Твоё предложение понежиться на этих склонах, самое резонное.

Поваленных деревьев в округе множество. Напрягаясь из всех сил, подтаскиваем их к обрыву. Тем временем князь Аскольд стращает насекомых, безжалостно выгребая их из грота. Чуть ли не до истерики доводит огромных пауков, циничным образом пригвоздил стрелой сороконожку, выгнал тяжеловесных фиолетовых жуков, но пожалел нескольких ящерок, оставив их дрожать в щелях вычищенного грота.

Почти до темноты укрепляем убежище брёвнами и заготавливаем дрова. Когда сквозь тёмные кроны блеснули первые звёзды, работу полностью закончили. В этот момент я учуял запах оленя, у меня под вечер сильно обострился нюх. Предложил Аскольду добыть дичи, он моментально собрался.

Отходим буквально метров сто и сразу сталкиваемся нос к носу, с небольшим лесным оленем. Бока у того ходят ходуном, бедро порвано когтями, очевидно недавно его преследовал хищник. Вот на этом злополучном месте он и встретил смерть от моей стрелы. Хорошо, попал прямо в сердце, зверь не мучился. Аскольд, к моему удивлению, плохо видит в темноте, даже силуэта зверя не обозначил, так он сказал. Но, может это у меня возникла аномалия со зрением? В последнее время много странностей замечаю за собой.

Взваливаю оленя на плечи, и мы быстро бежим к своему убежищу. Вновь ощущаю запах животного, хищника. Как бы ни оказаться его добычей, но без эксцессов добираемся до грота, отодвигаем брёвна и ныряем внутрь.

Горит, костёр, освещая унылые своды. Охотники принялись разделывать животное. Игорёк спит, но сразу проснулся, ощутив запах зверя. Распорядился дать ему хорошей сырой вырезки. Вряд ли волки делали ему барбекю на огне. Зажарим мяса, захочет попробовать, дадим жаренного.

Игорёк трещит костями, как заправская сторожевая овчарка. Люди посмеиваются, глядя на мальчика. Тепло и запах жареного мяса приносит некоторый уют. Я уже не кошусь по сторонам как испуганный жеребец, ожидая, что из щелей выползет всяческая дрянь.

Семён мурлычет песенку, охотники рассказывают байки, князь Аскольд расположился у входа, отгоняет назойливых насекомых. Я слежу за костром и за приготовлением пищи. Не знаю, когда это произошло, но я клюю носом и растворяюсь во сне.

Снятся необычные сны: бескрайний мелкий океан, ни волнения, ни ряби, Солнце едва проглядывается сквозь марево на горизонте, песчаный берег и город спокойный, тихий.

Брожу по тенистым улочкам, удивляясь, что не вижу людей. И, возникает во мне убеждение, не Земля это, другая планета, которая на пороге своего заката. Дни сочтены, окутает её холод, моря исчезнут под толстым слоем красноватого песка. Тоска пронзает сердце, но вдруг появляются люди. Они выходят из дома, спокойная, никуда не торопящаяся группка. В руках держат свёртки, коробки, опоясанные цветными лентами. Внезапно с пронзительностью осознаю, они знают всё. Знают, что их ждёт, тела их некому будет погрести. Они обратятся в прах и развеются пылевыми ураганами. Но сейчас они упорно гонят от себя эти мысли, идут в гости к таким, же обречённым.

Приближаюсь к ним, они приветливо улыбаются. Мы идём вместе, заходим в дом. Обычная квартира, окна, волнистые шторы, столик, диван, стулья на кривых ножка. Играет музыка, очень необычная, но приятная, завораживающая.