Раса - [24]

Он возвращает его мне:- Натяни его, Никита.

Беру лук и, без труда натягиваю тетиву, держу несколько секунд, отпускаю. Тетива звякает как толстая металлическая струна.

— Медведя прошьёшь насквозь, — с удовлетворением говорит он.

Я польщён, но мышца на правой руке гудит, как баян.

— Скоро начну изготавливать блочные луки. Для тебя, Великий князь, приготовлю нечто особенное, зрения не хватит проследить полёт стрелы, — обещает он.

— Осталось за малым, научится стрелять, — с некой тревогой говорю я. Мне боязно показаться в глазах окружающих людей, неумелым и неспособным.

— Не переживай, дядя Никита, папа тебя научит, — поняв моё состояние, заверила меня Светочка. Ну, просто, ангелочек!

Аскольд даёт тяжёлую стрелу с обсидиановым наконечником:- попробуем сразу на тридцать метров. Ты мишень видишь?

— Вижу великолепно.

— А я с трудом, уже темно. Теперь поднимай лук на этот уровень, натягивай тетиву. Низко держишь лук, подними выше, — командует он.

— Нет, — неожиданно даже для себя произношу я, — вот так хорошо, — и отпускаю стрелу. Она взвизгивает и исчезает.

— В мишени стрелы нет, — говорит кто-то из лучников. Аскольд молчит, в глазах изумление, а я вижу в центре мишени круглую дырку.

— Стрела прошла сквозь доску на вылет, — ошарашено говорит Аскольд.

— Вот здорово, — радуется Ярик, — я тоже хочу садануть по доске.

— Возьми палку и садани, — шучу я. Аскольд же, очень серьёзно относится к детям, он подзывает одного из лучников:- Исай, займись детьми. Да, Семёна возьми с собой.

Семён вспыхивает от негодования, он пытается целиться из своего корявого лука в мою мишень. Но, произошёл небольшой конфуз, его произведение искусств с мерзким треском разваливается.

— Ничего, с моим луком потренируешься, — без ехидства говорит Исай. Он уводит детей и сероглазого верзилу к ближним мишеням, а я остаюсь с Аскольдом.

— Скажи по секрету, ты раньше стрелял из лука? У тебя хороший традиционный стиль стрельбы, который называется "длинный лук". Его ни с чем не перепутаешь.

— Веришь, только в далёком детстве, с самодельного лука пуляли. Играли в индейцев. Может с той поры…?

— Понятно. Приобретение в новом мире. Тебе благоволят сами боги, — искренне заявляет друг.

Мы стреляем до самой темноты и в полной темноте, только отблески костра едва освещают мишени. Перешли на расстояние в пятьдесят метров. Да, бывали у меня обидные срывы, видно новый мир не до конца изменил меня или, дал возможность насколько поучиться самому. Под конец тренировки я довольно сносно поражаю мишени, правда, хуже Аскольда, тот в стрельбе как бог.

Серебряный месяц ровно светится среди россыпи жемчужных звёзд, море шелестит по гальке, резво плещется рыбёшка, ухает ночная птица, летучие мыши порхают над нашими головами как большие чёрные бабочки, под камышами, в корнях, зажигают удивительные огоньки светлячки.

Детей уводят спать. Я, в окружении друзей, Аскольда и Семёна, сижу на берегу, любуюсь ночью. Руки гудят, тело ноет, кончики пальцев кровоточат, не лёгкая тренировка, но удовлетворение полное. Семён хвастается своими успехами, с пяти метров он почти иногда попадал в сто сантиметровую мишень. Мы беззлобно посмеиваемся и рекомендуем ему лучше, освоить дубину.

Не дождавшись нас, спустились Ладушка и Яна. Немного пожурив, усаживаются рядом и так же принимаются созерцать ночь. Здорово и спокойно.

Около часа говорим о всякой ерунде. Семён вспомнил несколько курьёзных и смешных случаев из своей врачебной практики. Я тоже загорелся после и выложил пару таких смешных историй, что Яна, взвизгнув, бросилась в ближайшие кусты, а Ладушка шутливо дала, мне по шее, так же заливается в хохоте. Аскольд же больше слушает, скребёт тощую бородёнку, посмеивается. Потом он плавно перевёл наши байки в более серьёзное русло и, в конце концов, мы говорим на серьёзные темы.

— Народ под впечатлением от сегодняшних событий. Сокол, что оставил на твоём плече отметину виде короны, произвёл неизгладимое впечатление, толкуют, что это чуть ли не сам бог в виде птицы или, по крайней мере, его посланник. Это помогло нам сплотить людей. Хороший задел для укрепления власти. Но, время пройдёт, страсти утихнут, события этого дня потускнеют и найдутся шакалы, которые захотят всё порушить. Тенденции к этому есть. Я приглядываюсь к людям в нашем городе, есть опасные типы, явные и скрытные. Последние из них, более неугодны для нас. Они потихоньку прощупывают народ на предмет вшивости. Потенциальные единомышленники у них есть. Если мы проявим, хоть небольшую слабину, нам вцепятся в горло.

— Неужели всё так серьёзно? — тревожится моя жена.

— В полной мере, — кивает Аскольд.

— И, что они сделают? — тревожится Семён. В глазах колыхнулся страх.

— Убьют, — усмехается начальник безопасности нашего, ещё не сформировавшегося, государства.

— А, ты, что думаешь? — обращается ко мне Лада.

— Будем работать на опережение.

— Это как?

— В режиме военного времени, — мрачно усмехаюсь я.

— Пару человек на кол посадим, на долгое время будет мир и порядок, — с невозмутимым видом изрекает Аскольд.

— Ты шутишь? — недоверчиво улыбается моя жена.

Яна сидит посуровевшая, она как никто знает мужа, но никогда не вмешивается в его дела. Может не всё ей нравится, но она является прекрасным образцом жены для такого мужа как Аскольд.