Раса - [10]

Она всхлипывает, но руку пожимает. Смирилась, значит. Лада и без меня всё прекрасно соображает. А что делать, мы новички в этом мире. Без жертв, не обойдёмся.

Уложили сонного Ярика на одеяло, а сами пристраиваемся рядом. Все спят. Это хорошо, значит, эмоции не повлияли на отдых. Под несильное похрапывание Игната и тестя, погружаемся в крепкий сон.

Глава 3

Просыпаюсь очень рано, наверное, спал не более трёх часов. Но на удивление, чувствую прекрасно, словно отсыпался все восемь часов. Горизонт хорошо освещён, скоро появится Солнце. Настроение пятибалльное, усталости, никакой. Щебечет ранняя птаха, от моря веет свежестью.

Катерина уже не спит. Она растолкала Егора и что-то ему

втолковывает. Тот сосредоточенно слушает, кивает. Я поздоровался, они улыбнулись:- Мы готовы, — говорит Катерина, — верёвку взяла. С нами пойдут те парни, — она указала на крепких, зевающих, хмурых со сна, ребят. Я кивнул, прошёлся по просыпающемуся лагерю, здороваюсь с людьми. Поглядел на бассейны, где плещется вода, умылся, вздрогнул от ледяной воды. Затем вернулся к еле тлеющему костру. Разворошил угли, кинул несколько веток. Уселся на камень, достал зеркальце и осколок обсидиана. Принялся осторожно бриться. Перед людьми необходимо быть в хорошей форме.

Катерина со своей командой спустилась к морю. Наверное, уже охотятся. А я дожидаюсь, когда все проснутся. Я сознательно не стал ни кого будить, за меня это сделало Солнце. Оно, прекрасное и величественное показалось на горизонте и, в тот же час небо окрасилось в пурпурные тона.

Почти всё взрослое население проснулось, загорелся костёр, начались разговоры, стали запекать на огне остатки провизии, приводить себя в порядок. Проснулась и моя семья. Лада провела ладонью по моим щекам:- Надо же, чисто выбрит. Бритву, с собой взял? — в восхищении говорит она.

Раздуваясь от гордости, показываю осколок обсидиана.

— Ты побрился этим булыжником и не порезался? — Лада буквально нокаутирована.

После того как люди привели себя в порядок, скудно позавтракали, я всех собрал. Вновь выделяю группу для сбора устриц. Тесть продолжил заниматься коптильней. Для увеличения темпа строительства, я надеюсь, Катерина подстрелит большую рыбу, часть из которой можно закоптить впрок, направляю ему ещё несколько человек. Всё так же выделяю людей на расчистку площадок, снаряжаю группу для сбора хвороста и т. д., но главным новшеством было то, что отобрал мужчин для разведки прилегающих территорий. В мою команду входит Семён, его друг Павлик, турист со стажем, непревзойдённый мастер по ориентированию на местности, как сам он со смехом представился. На, что Семён утвердительно кивает, мол, не врёт и один аспирант из Севастопольского института. Он утверждает, что разбирается в породах деревьев. И, сможет выбрать из них наиболее подходящие для изготовления луков и стрел. Представился он Анатолием.

На время моего отсутствия, заместителем в лагере, оставляю Игната. Он усмехается, дурашливо говорит, что это для него большая честь, но исполнять обязанности стал рьяно и стремительно. Как бы ни напортачил с дури, с сожалением думаю я, но обратного хода делать не стал.

Итак, вооружившись рубилами из обсидиана, собрались в путь. Я стараюсь не смотреть на напряжённую, как струна, Ладу, чувствую, как переживает. Но она сама подошла с Яриком:- Будь осторожен, помни, тебя любят, — вздыхает она.

— Папа, возьми меня с собой! — канючит Ярик.

— Вот уж нет, — решительно воспротивился я. — Подрасти сначала.

— Светочка бегала наверх и ничего.

— Стоп, у тебя дел и здесь по горло. С дядей Аскольдом ещё насобирайте обсидиана. Он нам просто необходим, сынок.

— Хорошо, папуля, но в следующий раз я с вами пойду, — сдаётся Ярик.

— Там видно будет.

Мы покидаем лагерь и вступаем на каменистую тропинку, которая в действительности является разломом в скальной породе, но для подъёма годится.

Путь на поверхность недолгий. Дует лёгкий тёплый ветер. Небольшое поле, покрыто высокой травой, ходит волнами под порывами ветра, создаётся иллюзия движения воды, а за ним темнеет мощный сосновый лес.

С опаской входим в густую траву, интуитивно чувствуем огромную опасность предпринятого шага. Густые заросли иной раз скрывают нас с головой, что впереди, не видно, только кроны далёких деревьев. Мои чувства обостряются, даже слышу бегущих внизу муравьёв. Носом втягиваю воздух, надеюсь вовремя распознать опасность. Странное ощущение, никогда такого со мной не было, действительно ощущаю множество запахов. Я кошусь на идущего рядом Семёна, он напряжён, глаза вовсе потемнели и больше по цвету напоминают даже не свинец, а что-то более гремучее, может ртуть. Он судорожно сжимает осколок обсидиана. Я даже боюсь, распорет ладонь.

— Идём чуть левее, — подаёт голос Павел, — вижу просветы в траве.

Мы поворачиваем и сразу вываливаемся на тропу. Это так неожиданно, что мигом отпрянули.

— Звериная? — присаживается на корточки Семён.

Опускаюсь рядом, чутьё подсказывает, догадка компаньона неверная. Втягиваю воздух в легкие, не ощущаю даже присутствия запаха зверья. Но запах есть, тлетворный, мёртвый. Мне становится неприятно, на душе неуютно.