Ранний свет зимою - [6]
Миней, потеряв терпение, сломал ветку и хлестнул Гнедого по боку. Упрямец рванулся с места и такое стал выделывать ногами, что у Минея голова пошла кругом. Тщетно натягивал он поводья — конь продолжал скачку, опасливо кося глазом, пока всадник не догадался бросить свой хлыст.
Занятый тем, чтобы удержаться в седле, Миней отвлекся от мыслей об Ольге. Но, когда на бугре показалось скучное казенное здание почтовой станции, беспокойство и нетерпение охватили его.
Он бросил поводья выбежавшему со двора мальчишке и поднялся на крыльцо. В просторных сенях ему преградил путь усатый урядник.
— Вам что? — сурово спросил страж, напирая грудью на Минея.
Миней не успел и слова сказать, как из избы послышался повелительный женский голос:
— А ну, пропустите: это ко мне.
Усач посторонился, и Миней, войдя, увидел Ольгу. Как же изменилась она, родная! Сердце у Минея застучало сильнее — так по-новому хороша была Ольга.
Косы она срезала, но короткие светлые волосы не портили ее. Да полно, красива ли она? Черты лица неправильны: рот великоват, подбородок упрямо выдвинут. Но такой веселой энергией, таким оживлением освещено лицо ее, что и красавица померкла бы рядом.
Ольга поднялась из-за стола, на котором стояли самовар и налитые, но нетронутые стаканы. На лавке сидела ее мать, Дарья Ивановна Тарутина, крупная старуха с таким же упрямым подбородком, что и у дочери.
Ольга бросилась к Минею, легко вскрикнула, так крепко сжал он ее руку, усадила против себя. Разглядывая, проговорила негромко:
— Вон какой вы стали! Еще медвежатистей! — И добавила совсем тихо: — А у меня муж тяжело болеет. Но, может, выхожу… Вот еду…
Резким движением руки она откинула назад волосы, и Миней отметил этот новый жест Ольги, которым она, казалось, отгоняла тяжелые мысли.
Дарья Ивановна низким, как у дочери, голосом спросила:
— Олечка, дочка, что же будет?
На лице Ольги появилось выражение нетерпения и скуки. Словно продолжая прерванный разговор, она ответила:
— Так и будет. У вас своя жизнь, у меня своя. Что для вас счастье, то для меня тоска и мука. Поезжайте, мама, не теряйте времени. Сами всегда говорите: «Моя минута золота стоит». Видите, помню все присказки ваши…
Старуха уловила насмешку и тяжело подняла с лавки свое грузное тело. Ольга подошла к матери, обняла ее. Не разжимая губ, Тарутина поцеловала дочь, затем тихо проронила:
— Олечка, вернись, ежели что…
И махнула рукой, будто знала: никаких «ежели что» не будет. Через минуту Собачеев и тощие старушки подсаживали Дарью Ивановну в экипаж.
Ольга вышла на крыльцо, поглядела на мать и, не дождавшись, пока экипаж скроется из виду, вбежала в избу.
— Мне губернатор разрешил свидание с родными. Вам известно? — холодно спросила она заглянувшего в дверь урядника.
Усатая физиономия исчезла. Ольга, задвинув на дверях засов, сбросила с себя жакетку, подпорола подкладку и вытащила тонкие, отпечатанные на гектографе листочки.
— Получайте, Миней! Свежие, питерские! И еще есть!
Она выдвинула из-под лавки корзину, разбросала вещи и достала пачку брошюрок.
— Ох, Ольга, ну и удружили! — повторял Миней, пряча тоненькие листочки в карманы, под тужурку, в сапоги. — Ну и удружили землякам!
А она торопила его:
— Да рассказывайте же, что у вас…
— Ну что же, работаем. Бесплодные споры со «староссыльными» кончились. Есть организация. Из рабочих железной дороги. Люди молодые, не трусы. Бастовали успешно. Кружок у нас. Читаем Маркса…
Ольга перебила:
— Из старых знакомых есть кто-нибудь?
— Кешу Аксенова, дружка моего, помните? Вот он…
— Кеша? — удивилась Ольга. — Ведь он же еще мальчик…
— Вырос.
Она усмехнулась, но тотчас серьезно спросила:
— А вы сами, Миней, самоопределились? Окончательно?
— Я стою на позициях марксизма, — ответил он краснея, и сразу, как бывало когда-то, почувствовал себя моложе Ольги.
— Иначе и не думала… Я часто вспоминала вас, Миней. Нашу дружбу, нашу Читу, вот эту степь…
Она подошла к окну, приникла лбом к раме, задумалась.
— Вы понимаете, какое время сейчас для нас настало? — спросила Ольга, порывисто оборачиваясь. — Вот я слышала Владимира Ульянова. Это было незадолго до его ареста. Он говорил о наших задачах. Говорил очень просто, непривычно для нас. Почему непривычно? Да ведь мы привыкли к тому, что в речах наших интеллигентов зерно мысли плотно укутано шелухой разнообразных «но». И вдруг шелуху эту отбросили, отмели, и перед каждым стал вопрос: кто мы, я, вы?.. Чего мы хотим? Реформишек, уступочек или социальной революции? Это сейчас надо решить, именно сейчас, когда закладывается фундамент будущего. Рабочий уже понял, что враг его не только отдельный хозяин Иванов или Петров, а капитализм в целом. И бороться надо, — не камни в окна кидать, а идти класс против класса. Как в песне поется: «На бой кровавый, святой и правый…» Я, наверное, Миней, сбивчиво говорю…
— Мы читали Ульянова «Что такое «друзья народа…», — сказал Миней. — Из Томска нам привезли. Две тетрадки, напечатаны на гектографе. Даже некоторые из наших стариков задумались над ними… Помните Алексеева?
— Григория Леонтьевича? — удивилась Ольга. — Неужели он с нами?
— Во всяком случае, хорошо нам помогает.
Ирина Гуро, лауреат литературной премии им. Николая Островского, известна как автор романов «Дорога на Рюбецаль», «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Ольховая аллея», многих повестей и рассказов. Книги Ирины Гуро издавались на языках народов СССР и за рубежом.В новом романе «Песочные часы» писательница остается верна интернациональной теме. Она рассказывает о борьбе немецких антифашистов в годы войны. В центре повествования — сложная судьба юноши Рудольфа Шерера, скрывающегося под именем Вальтера Занга, одного из бойцов невидимого фронта Сопротивления.Рабочие и бюргеры, правители третьего рейха и его «теоретики», мелкие лавочники, солдаты и полицейские, — такова широкая «периферия» романа.
Повесть о замечательном большевике-ленинце, секретаре Московского комитета партии В. М. Загорском (1883–1919). В. М. Загорский погиб 25 сентября 1919 года во время взрыва бомбы, брошенной врагами Советского государства в помещение Московского комитета партии.
Широкому читателю известны романы Ирины Гуро: «И мера в руке его…», «Невидимый всадник», «Песочные часы» и другие. Многие из них переиздавались, переводились в союзных республиках и за рубежом. Книга «Дорога на Рюбецаль» отмечена литературной премией имени Николая Островского.В серии «Пламенные революционеры» издана повесть Ирины Гуро «Ольховая аллея» о Кларе Цеткин, хорошо встреченная читателями и прессой.Анатолий Андреев — переводчик и публицист, автор статей по современным политическим проблемам, а также переводов художественной прозы и публицистики с украинского, белорусского, польского и немецкого языков.Книга Ирины Гуро и Анатолия Андреева «Горизонты» посвящена известному деятелю КПСС Станиславу Викентьевичу Косиору.
Роман посвящен комсомолу, молодежи 20—30-х годов. Героиня романа комсомолка Тая Смолокурова избрала нелегкую профессию — стала работником следственных органов. Множество сложных проблем, запутанных дел заставляет ее с огромной мерой ответственности относиться к выбранному ею делу.
«Прометей революции» — так Ромен Роллан назвал Анри Барбюса, своего друга и соратника. Анри Барбюс нес людям огонь великой правды. Коммунизм был для него не только идеей, которую он принял, но делом, за которое он каждый день шел на бой.Настоящая книга — рассказ о прекрасной, бурной, завидной судьбе писателя — трибуна, борца. О жизни нашего современника, воплотившего в себе лучшие черты передового писателя, до конца связавшего себя с Коммунистической партией.
Почему четыре этих рассказа поставлены рядом, почему они собраны здесь вместе, под одной обложкой?..Ты стоишь вечером на людном перекрестке. Присмотрись: вот светофор мигнул желтым кошачьим глазом. Предостерегающий багровый отблеск лег на вдруг опустевший асфальт.Красный свет!.. Строй машин дрогнул, выровнялся и как бы перевел дыхание.И вдруг стремительно, словно отталкиваясь от земли длинным и упругим телом, большая белая машина ринулась на красный свет. Из всех машин — только она одна. Луч прожектора, укрепленного у нее над ветровым стеклом, разрезал темноту переулка.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.