Ранние славяне в Среднем Поволжье - [10]

Шрифт
Интервал

», где и произошло его столкновение со славянами и «другими соседними племенами неверующих», а затем и разгром хазарского войска.[117] Видимо, Марван достиг тех мест, где проживали славяне — потомки носителей именьковской культуры.[118]

Любопытные подробности относительно дальнейшей судьбы захваченных в плен славян сообщает ал-Балазури: «Марван совершил набег на ас-сакалиба, которые были в стране хазар, взял в плен из их числа 20 000 семей и расселил их в Кахетии.[119] Потом они убили своего властителя и бежали, но их догнали и перебили».[120]

Представляют интерес отличающиеся от сведений ал-Куфи и ал-Балазури данные о нападении Марвана на славян, которые приводит Халиф ибн Хаййат ал-‘Усфури. Описание самого похода 737 г. у него очень лаконично и не содержит никаких сведений о столкновении Марвана со славянами: «В этом году Марван ибн Мухаммад предпринял дальний поход из Арминии.[121]Он проник в ворота алан (Баб ал-Лан),[122]прошёл землю ал-Лан,[123]затем вышел из неё в страну хазар и прошёл Баланджар и Самандар, и дошёл до ал-Байда’, в которой пребывает хакан. Хакан бежал из города».[124] Сведений о дальнейших боевых действиях Марвана с хазарами и славянами здесь нет. Зато под 114/732- 733 г. Халифа ибн Хаййата приводит уникальные сведения: «Сказал Абу Халид со слов Абу-л-Бара’а: «Марван выступил в сто четырнадцатом году и [продвигался], пока не перешел реку ар-Р. мм.[125] Он убивал, угонял в плен и совершал набеги на ас-сакалиба».[126]

Другие[127] под этим годом сообщают о походе Марвана на хазар, который закончился, в сущности, безрезультатно (если не считать захваченного скота) из-за погодных условий (шли почти непрерывные дожди, и дороги сделались непроходимыми),[128] но ничего не упоминают о столкновении Марвана со славянами. В то же время, Халифа ибн Хаййат под этим годом ничего не говорит о походе против хазар.[129] Видимо, у него имеет место определенная путаница относительно походов Маслама и Марвана против Хазарии. Поэтому, вероятнее всего, этот рассказ следует связывать с «усечённым» описанием похода 737 г., которое имеется у нашего автора, и считать их частями повествования об одном и том же походе Марвана — походе 737 г. Тем более, как было показано, Халиф ибн Хаййат локализует место столкновения Марвана со славянам там же, где и ал-Куфи — на волжских берегах. В походе 732 г. Марван никак не мог зайти так далеко.

Следы переселённых Марваном славян сохранялись на Кавказе в течение долгого времени,[130] о чём ярко свидетельствуют, например, недавно обнаруженные Л.С. Клейном в кавказском фольклоре следы славянских мифов о Перуне.[131] Правда, как о том пойдет речь ниже, проникновение славян на Кавказ связано далеко не только с этим насильственным переселением. Любопытно, что, например, в «Истории Тарона» Зеноба Глака сохранилась славянская легенда об основании Киева,[132] запись которой в Армении также свидетельствует о пребывании значительного массива славян на Кавказе,[133] а зафиксированное и другими источниками пребывание в кавказском регионе славян (о чём ниже) подтверждает и возможность записи этой легенды.

Возникает вопрос: а почему, собственно, Марван, продвинувшись очень далеко на север и достигнув крайней точки своего похода, вдруг нападает именно на местных жителей — славян, да ещё и переселяет их на Кавказ? Частично ответ на него был дан выше. Но, думается, что это нападение имело и ещё один аспект: косвенно это свидетельствует о союзе живших в Поволжье славян с хазарами в это время. Есть у нас и данные, прямо говорящие о таком союзе. Речь идёт о сообщении, принадлежащем перу албанского историка Моисея Каланкатваци (Утийца), который при описании осады Тбилиси хазарским войском в нач. VII в. употребляет при описании трапезы хазарских воинов славянское слово «сало»,[134] и, возможно, «череп», «черепок», «черпак» или даже «шелом»,[135] что является бесспорным свидетельством присутствия славян в этом регионе. И присутствия весьма значительного, т. к. они составляли весьма немалую долю в войске хазар, раз у Моисея Каганкатваци зафиксировано слово, принадлежащее их языку. Несмотря на значительный временной интервал, поход Марвана против славян свидетельствует косвенно о сохранении этого союза и в начале VIII в.

Сохранение в кавказском фольклоре мифов о Перуне и запись легенды об основании Киева (о чём говорилось выше) также подтверждают присутствие в регионе славян. О нём же говорят и некоторые поздние, но, по всей видимости, отражающие аутентичную информацию, источники.[136]

Откуда славяне могли попасть на Кавказ? По всей видимости, из Среднего Поволжья, откуда легко можно было по Волге и Каспийскому морю оказаться в восточных районах Северного Кавказа.[137]

Что же касается возможного проникновения славян на Северный Кавказ с северо-запада — из районов Среднего Поднепровья и северской земли, то оно, вероятно, играло менее значимую роль, т. к. археологически зафиксированные следы славян в Среднем и Нижнем Подонье весьма немногочисленны.[138]

Существует ещё одно важное для решения рассматриваемого вопроса и в то же время весьма загадочное известие: ал-Йа‘куби (ум. 284/897 или 292/905) сообщает о посольстве санарийцев


Еще от автора Максим Иванович Жих
Ранние славяне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Восточные славяне накануне государственности

Автор рассматривает ряд ключевых моментов жизни восточных славян, начиная от их выхода на историческую арену до формирования Древнерусского государства и далее – вплоть до монгольского нашествия. Книга охватывает множество актуальных тем: происхождение ряда древнерусских племен, норманнский вопрос, проблема Русского каганата, становление ранней русской государственности – таков их неполный перечень.


Рекомендуем почитать
Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.


Варежки и перчатки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.


Долгий '68: Радикальный протест и его враги

1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.


Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.